Мой личный враг - стр. 23
– Ох, отвыкла, – смеясь, сказала Александра. – Совсем отвыкла…
Этот человек всегда приводил ее в самое лучшее расположение духа.
Иван Вешнепольский был знаменит в России, как Ларри Кинг в Штатах. Он был политическим обозревателем такого высокого полета и такой сверхнадежной репутации, что за право владеть его программой боролись все ведущие каналы. Иван по привычке был верен первому, на котором начинал, и его ток-шоу, несмотря на крайнюю политизированность, уже несколько месяцев лидировало во всех без исключения рейтингах.
Он был бесстрашен, упрям, в меру задирист и очень хорошо образован. О политике он умел рассуждать так, что даже у циничных коллег захватывало дыхание, а зрители присылали в его программу столько писем, сколько не получала ни одна передача за всю историю отечественного телевидения.
Поговаривали, что за спиной Вешнепольского маячит КГБ и даже контрразведка, что сам он пребывает в полковничьем звании и что его отец – большой человек в каком-то секретном ведомстве.
Слухи всегда носятся в воздухе. Ничтожества сами создают их себе, а титаны – не обращают внимания. Иван Вешнепольский был титаном.
– Как Андрюха? – спросил он напоследок, забирая со стола Михаландреича злосчастный текст. – Все нормально?
– Нормально, – улыбнулась Александра. – С первого января у него свой эфир.
– Ну, вот тогда он и помается, помяни мое слово. Не забудь про обед-то!
Он коротко кивнул «молодому», приглашая его следовать за собой. Тот смотрел на него во все глаза. Еще бы, такая знаменитость! Будет что рассказать семье за ужином или любимой в университетской столовке.
– Чего тебе надо-то, Потапова? Я так и не понял. Увлекся, понимаешь, этим молокососом…
Михаландреич придвинул к себе следующий текст и, нашарив рукой пульт, выключил громкость у вечно работающего телевизора в углу комнаты «Новостей». Александра вытянула у него из-под руки бумаги и отодвинула их на край стола.
– Что за фамильярности? – грозно спросил шеф-редактор.
– Никакие не фамильярности, Михаландреич! – сказала Александра. – Поговорите со мной, я уже полчаса сижу.
– Ну говори, – распорядился шеф-редактор. – Куда ты ехать-то хотела?
– Здесь недалеко, на кладбище. Сегодня у моей бабушки годовщина, я должна съездить, а после работы уже ночь будет…
Шеф-редактор посмотрел на Александру с сочувствием. Все знали, что, кроме бабушки, никого из родных у нее не было. Победоносцев не в счет.
– Езжай, Саша, – сказал Михаландреич. – Только пленку, которую наснимала, не забудь оставить. Я кого-нибудь посажу за монтаж и за комментарий. Тебе, поди, и машина нужна?