Мой грозный зверь - стр. 5
И вот, на следующее утро наевшись вкусненького, уже к обеду я слегла. Потела так, что хоть выжимай, вся горела похлеще раскалённой печи. Игнат, который как раз вышел из своей комнаты с сумкой наперевес, намереваясь, как обещал, отбыть в ближайший отель, словил меня, ослабевшую, когда за водичкой на кухню спустилась.
— Да ты горишь! — воскликнул, и сумка полетела в дальний угол прихожей.
Оказавшись у него на руках, я плотненько прижалась к родному телу, вслушиваясь в успокаивающие удары мощного сердца. Облизала сухие губы и, поддавшись искушению, языком опробовала солоноватую кожу манящей шеи. У него дёрнулся кадык. Улыбнулась. Ещё разок, но теперь в довесок поцеловала в подарок за объятия.
— Вкусненько, — причмокнула.
И вскрикнула, когда буквально полетела на кровать. Для страстных утех? Ничуть! Муженёк запеленал в кокон одеяла, как гусеницу, а сам быстренько убежал за аптечкой. Вернувшись, из коробочки первой помощи вытащил градусник и, как маленькой, сунул в рот.
Пожила бы я столько, сколько он на американском континенте, да ещё с самого детства, тоже бы заразилась привычками иной нации. Впрочем, хорошо знала — оральный способ измерения температуры точнее аксиллярного. И быстрее. Всего пара минут, и обеспокоенный моим состоянием муженёк внимательно изучал показатели. Поджал губы, глянул хмуро, шумно выдохнул, словно небесная кара настигла.
— Тридцать девять и пять… Уму непостижимо! И это когда я…
Недоговорив, качнул головой, и стал исследовать аптечку на наличие жаропонижающего. Нашёл всего один пакетик, что подразумевало его поход в город за дополнительными.
Выпила разведённое в воде лекарство с привкусом лимона и мёда, отставила пустой стакан на тумбочку и вцепилась в Игната, когда он попытался уйти. Сказал, за лекарством. Проворчала, что не верю. Попытался убедить: «Обернусь за полчаса». Несогласная замотала головой, даже слезу пустила, жалостливо простонав, что боюсь оставаться одна.
— Мне так жарко, так плохо… о-ох…
Впрочем, хреновастенько мне и правда было, этого не отнять. Образ Игната противно расплывался. Пыталась сфокусировать взгляд, только хуже сделала — жутко разболелась голова, а сердце дало противный предупреждающий сбой, посоветовав смирненько лежать в постельке и не заниматься лишними телодвижениями.
— Сколько с тобой проблем, — проворчал Игнат, и присел рядом. Долго и пристально на меня смотрел, а потом стал по руке успокаивающе поглаживать.
Накатила сонливость. Приятная в атмосфере исходившей от него надёжности.
Веки отяжелели…
И вот я уже стояла по колено в снегу посреди хвойного леса. Задрав голову, вглядывалась в острые верхушки деревьев, чуть покачивающиеся под порывами ветра. Лёгкому шуму хвои вторил далёкий волчий вой, в котором ощущались печаль и сожаление.