Мой друг – пилот, я с ним - стр. 78
– Нет. До неё ещё двадцать пять тысяч.
– Что ты меня не позвал? Ты же видишь, какая хрень творится!
– Нас захлестнуло только что! А до этого вообще ничего не было.
Теперь звезда была в почти девяти тысячах стандартных единиц, то есть где-то в полутора триллионах километров. Главный минус заключался в том, что их сносило к ней, что вызывало ещё большие вибрации в корпусе, а плюс, что они прошли терминатор и сейчас уже удалялись от неё. Вполне возможно через полчаса вырвутся из силков.
Звезда была прекрасна, но это исключительно заслуга компьютера, раскрасившего возмущения гравитации во все цвета радуги. Отсюда, она казалась мифической Сциллой, засасывающей в свои сети странников, а если хоть один всполох её лап коснётся тебя, то мгновенно скомкает в колобок и вышвырнет в реальность в качестве метеорита. Такая перспектива совсем не улыбалась ни Стэнли, ни Майку, а главное это было просто глупо: уйти от разбойников и ошибиться в навигации.
Вал прокатился над ними достаточно далеко, чтобы по кораблю прошла только лёгкая рябь.
Проблема вселенной заключалась в том, что если бы звёзды спокойно сияли на небосводе, да служили светочами своих планет, то корабли могли бы прыгать на сотни парсек за раз. Но не в этом мире, где всё держалось на бушующих ядерных кострах, обдувающими мощными ветрами частиц и радиации все окрестности. А в гиперпространстве весь мир состоял из гравитационных силовых линий, протянутых от одной звезды к другой. Единственным ориентиром являлась масса, но и единственной силой тоже. Только она изгибала подпространство так, что возникающие складки от неустойчивости звёзд превращали космос в кипящие котлы необузданной энергии.
«Красная звезда, красная…», – иногда проскакивала мысль у Стэнли. Он ведь тоже отчасти виноват, взглянул на расчёты Майка и согласился. От такой маленькой массы их должно было только обдуть бризом.
– Боже мой, – прошептал Майк.
Стэнли очнулся от тупого созерцания экрана с тихой гладью пространства и далёким бушующим горизонтом.
– На заднем! Мы же минули звезду!
Переключив монитор, Стэнли понял очередную ошибку: теперь волна догоняла их, осталось несколько секунд и…
Иногда лучше не помнить происходившее, а иногда память и сама понимает, и тогда наступает забвение.
Когда Стэнли пришёл в себя, то его первым чувством стало блаженство. Не хотелось ничего, ни шевелить руками, ногами, не думать о будущих планах, а главное открывать глаза. Лёгкое дыхание океана, почти не слышное шипение, будто вернулся в прошлое, лет на десять назад, в вечный праздник курортов Сользенского моря. Останься там, он бы скорее всего пополнил ряды местных рыбаков или прислуги фешенебельных отелей, но он вернулся в интернат, чтобы в конце концов достичь самой заветной мечты. И быть как никогда свободным.