Мой домовой — сводник - стр. 45
Интересно, как он это может узнать? И Тоня будет рыть землю, но не отвезет живое существо на усыпление. Никогда! Однако желающие даже просто взять бедолагу на передержку в квартиру без котов не объявлялись. Я подключила к процессу Нинку, и та уже почти согласилась пристроить животное к бабушке и маме. У самой Нинки был огромный, глупый и непростительно добрый вислоухий лабрадор, который точно бы не тронул Чихуню, но добавлять бедному «Капитану» стресса не хотелось. Десятого числа я еду снимать ужасный лак и надеюсь привезти с собой клетчатую переноску.
Тоня успела пожаловаться, что совершила непростительную ошибку. Сразу выпустила Чихуню к своим котам.
— У меня просто уже сидит один кот на карантине в клетке. И у Капитана с паспортом все в порядке. Панлейки точно нет. И вообще я, как дура, в него влюбилась с первого взгляда… Хотела себе оставить, и стая, видимо, испугалась, что он станет у меня любимчиком.
И правильно испугалась. Такой кот козырный!
— Если ребенок, как Вадим, например, будет читать много книг…
Я уже отключилась от разговора… Нет, видимо, Марина Александровна приняла мои слова на счет сына. Но уж кто-то, а Вадим говорил хорошо — это часть работы парикмахера, базарить без остановки. Обо всем, от политики до последних фильмов. А что? У них в зале телевизор ни на минуту не выключается. Это я шестой год живу без телеящика и мне абсолютно плевать, что происходит в мире. О катастрофах мне сообщали добрые люди, которые вокруг меня вились сотнями: ученики и их родители.
— Это если он будет читать, как говорил Высоцкий, нужные книги…— ответила я. — Другие книги только грамотность подымают…
Я щупала в сумке конверт. И гадала, какой почерк у Зинаиды Николаевны. Наверное, с правильным наклоном…
13. Глава 13: Странное письмо и не менее странные подруги
Письмо я открыла не в полночь, и не потому что меня перестало мучить любопытство или я проспала положенный час — просто я чувствовала, что для этого письма необходимо уединение, а его в квартире Вадима не было. Нашла я тихое местечко на детских качелях после уроков, потому первые строчки письма прыгали перед глазами:
— Уважаемая Ирина…
Такие записки писала в школу моя мама. Сейчас мне в лучшем случае слали эсэмэски про несделанные уроки, и «уважаемой» в них не было. Потом я затормозила качели ногой и даже привстала с холодного сиденья.
«Прошу вас дочитать это письмо до конца и отнестись серьезно к моему предупреждению. Если по какой-то причине вы пожелаете вернуть ключи от квартиры, то позвоните Роману, и он встретится с вами в любое удобное для вас время. А сейчас к сути. Сразу хочу заверить вас, что моя мама до последней минуты находилась в здравом уме и трезвой памяти, невзирая на боль и препараты. Она всю жизнь проработала в торговле, заведовала складом и оперировала крупными цифрами. До последних дней она могла делать в уме сложнейшие вычисления и, если вела подсчеты, то только на счетах…»