Москвич в Южном городе - стр. 30
– И цены у вас божеские.
Игнатий еще раз зевнул, потянулся за стаканом и обжегся, разозлившись, он произнес:
– Брать будете? А то цены подниму.
– Кто же их тогда у вас купит, я один их у вас покупаю.
– Купят, купят, вы вот Пятигорского искали, а его взяли, – Игнатий весело и ехидно посмотрел на меня.
– Пятигорского? «Переулок…»? Я так хотел. И кто?
– Девушка молодая. Лида
– В пальто белом и шапке с бубенчиком?
– Да, да, – Игнатий засмеялся.
Я ничего не сказал Игнатию и вышел на улицу Пушкина. Мне было печально и одновременно радостно, что вот в этом Южном Городе есть юная девушка Лида, купившая Пятигорского, которого так хотел купить я. Мне почему-то казалось, что она одинока и что ее надо обязательно найти.
Счастлив
Как я счастлив, что живу на юге. Наконец-то я могу не скрывать свои эмоции. Прожив тридцать лет в северной Москве, я был вынужден ежесекундно скрывать свой взрывной невыдержанный южный темперамент под маской скучающего безразличия. Я мысленно убивал толкающихся пассажиров метро, душил неторопливых продавщиц, проклинал громко орущих детей и кидал камни в огромных клыкастых псов. На юге я могу это делать абсолютно легально.
Я могу ругаться на рынке с молочницами за каждую копейку, я могу спорить о политике Верховного главнокомандующего и посылать его в жопу, я могу скандалить, требовать и ужасаться. И заметьте, никто, никто не подумает, что я сумасшедший. Я могу сегодня поссориться, а завтра помириться, я могу ехать в электричке и на протяжении всего пути доказывать дряхлому старику, что его инжир дрянь, а он сначала схватит меня за грудки, а потом нальет шестидесятиградусной чачи, и мы будем рыдать и смеяться, как безумные.
Я могу здесь три часа просто говорить, и меня будут слушать, а не мрачно кивать и поддакивать, как на севере. Я могу не хвалить Мандельштама и Олешу и не ругать Верочку Полозкову, я могу не читать газет и журналов и вместо канала «Культура» смотреть «Ютуб».
А самое главное, я люблю южных женщин. Черноволосых, с крутыми бедрами и стройными ногами, с кричащей красной помадой, с розовыми ногтями в пять сантиметров, торчащей шелковой комбинацией из-под кожаной юбки, в пышных синтетических шубах, как у барашков. О, эти шумные, язвительные и пылкие южные женщины, так жаждущие не айфонов, а любви!
Любимая
Любимая пишет, что мне надо на ком-нибудь жениться.
«Я на тебе женат», – удивленно написал я, отложив Зинаиду Гиппиус.
«Ну смотри, вот, например, Пелагея».
«Кто такая Пелагея?»
«Певица знаменитая».
Чат пылал.
«И что Пелагея?»
«Разводится с Иваном Телегиным».