Москва. Переулок Обуха, 5 - стр. 13
Заявление Крупской, что у Ленина был тенор, было вычеркнуто и заменено на "баритон"; предложение о его слабом зрении в одном глазу было удалено полностью. Даже заявление Крупской, что он не страдал от морской болезни, исчезло. Судя по всему, сама возможность, что Ленин мог чувствовать себя плохо на воде, была слишком компрометирующей.
Спивак работает в музее Андрея Белого.
Когда она позвонила в Институт мозга несколько лет назад в надежде сотрудничества в связи с книгой, её предложение резко отклонили.
"Они были вежливы, но они отнеслись ко мне как к врагу", сказала она, потягивая кофе возле музея Андрея Белого на Арбате, в Москве. Тогдашний директор утверждал, такие исследования личности никогда не проводились, и сказал, что его предшественники не оставили никаких следов своих изучений.
У Института был краткий период прозрачности в начале 1990-х, когда научные учреждения остались нищими в результате распада Советского Союза.
В 1991 году съёмочной группе даже разрешили снять документальный фильм внутри. (Но даже тогда, им показали образцы мозга, но не их оригиналы). Но с тех пор, его знаменитые образцы попали в строгую изоляцию.
В 1990-х и начале 2000-х, обширная программа публичного научного исследования обратилась к истории научных институтов Германии в период нацизма, в том числе, в период Фогта (ныне Институт Макса Планка и Институт Оскара и Сесиль Фогт). В то же время, московский Институт мозга держит свои тайны при себе.
После публикации книги Спивак в 2009 году, её вызвали на ещё одну встречу. "Их интересовало лишь одно", сказала она: "Откуда я получила свою информацию".
В своей книге, Мозг отправьте по адресу …, Спивак предполагает, что большинство мозгов никогда не изучались, или даже не нарезались на микротоме. Вместо этого, они остаются в кусках парафина, "как тёмные кирпичи, похожие по форме и цвету на бруски грубого советского мыла".
Рядом со скрипучим лифтом Института мозга, который привёл меня обратно в директорский кабинет и в пасмурное уличное утро, тяжелые замки охраняли набор высоких черных шкафов с облупившейся краской.
Внутри, Боголепова сказала мне, тысячи ломтиков, ожидающих микроскопа. "Есть ли среди них какие-либо гении?", спросила я.
Она покачала головой.»
Но я думаю, что профессор Боголепова в этот момент как раз вспомнила слова Д. Бруно которые он сказал одной старушке во время своего сожжения «СВЯТАЯ ПРОСТОТА»
Несмотря на то, что сам институт "наглухо" защищен от "внимания" посторонних глаз, при самом институте открыт и действует музей.
На этом мы закончим с московским НИИ мозга и прейдем к его "зеркалу" или возможно научному антиподу, в смысле соперничества в науке "Институт мозга человека Российской академии наук" в г. Санкт Петербурге.