Москва-Пекин. Сборник к 100-летию образования союза ССР - стр. 54

Новый империалистический этап ознаменовался стремительным развитием информационно-коммуникационных технологий и появлением Интернета, что значительно сократило время и пространство общественного производства и обращения, а также волной транснациональных слияний, транснациональных инвестиций и транснациональной торговли. Таким образом, все больше некапиталистических регионов были включены в процесс накопления, в котором доминирует монополистический капитал, значительно укрепляя и расширяя мировую капиталистическую систему. Можно сказать, что в 21 веке, в эпоху экономического глобализированного капитализма, произошел очередной фундаментальный скачок в степени социализации и интернационализации производства и обращения, что значительно усиливает картину, описанную в Коммунистическом манифесте: «Все национальное производство и потребление стали всемирными»[113]. Глобализация монопольного капитала требует, чтобы мировая экономическая и политическая система шла по одному пути, а также устранения институциональных барьеров, которые лежат между этими двумя системами. Однако, когда некоторые страны отказались от своих прежних политических и экономических систем и перешли к капиталистической рыночной экономике, они не обрели того изобилия и стабильности, за которые ратовали неолиберальные экономисты. Напротив, на неоимпериалистической сцене доминируют гегемонистские и монополистические капиталистические бесчинства и оргии.

В.И. Ленин указывал, что «концентрация производства; монополия, вырастающая из концентрации; растущее слияние, или долгое слияние, банковского дела и промышленности – такова история возникновения финансового капитала и содержание этого понятия». [114]Начало XX века стало поворотным пунктом капитализма от господства капитала вообще к господству финансового капитала, и в крупнейших империалистических странах банки превратились из обычных посредников в мощные монополии. Однако из-за череды войн, высокой стоимости передачи информации, технических и институциональных барьеров, таких как торговый протекционизм, глобальные инвестиции, торговля, финансы и рынки были относительно слабо связаны друг с другом до Второй мировой войны, а экономическая глобализация была еще относительно слабо развита, что препятствовало распространению щупалец монополистического капитала за пределы страны. После Второй мировой войны экономическая глобализация ускорилась, подпитываемая новой технологической революцией, и к началу 1970-х годов рост цен на нефть вызвал мировой экономический кризис с гротескным сосуществованием инфляции и экономической стагнации, который кейнсианская экономика не смогла объяснить. В поисках выгодных инвестиционных возможностей монополистический капитал, погрязший в «стагфляции», с одной стороны, расширял и переносил свои традиционные отрасли за рубеж, чтобы сохранить свои первоначальные конкурентные преимущества, а с другой – ускорял отрыв от традиционных отраслей и стремился открыть границы в финансовом секторе. Глобализация капитализма и финансиализация капитализма взаимно катализировали и взаимно поддерживали друг друга, ускоряя процесс «де-реализации» монополистического капитала и вытеснения реальной экономики. Таким образом, Великая рецессия 1970-х годов стала не только катализатором интернационализации монополистического капитала, но и отправной точкой для трансформации промышленного капитала в финансовый. С тех пор монополистический капитал ускорил свою «великолепную трансформацию» из национальной монополии в международную, и из монополии реального сектора в монополию финансового сектора.