Москва и Восточная Европа. Советско-югославский конфликт и страны советского блока. 1948–1953 гг. - стр. 67
19 октября 1949 г. Югославия была избрана непостоянным членом Совета Безопасности 39 голосами. За Чехословакию проголосовало 19 делегаций. Советская сторона расценила это как «сговор и сделку группы делегаций во главе с США с кликой Тито». Вышинский утверждал на сессии ГА, что выборы проведены с нарушением ст. 23 Устава ООН, требующей соблюдения принципов справедливого географического распределения мест. Он подчеркнул, что пять стран Восточной Европы «единодушно выдвинули кандидатуру Чехословакии, а кандидатура Югославии не была выдвинута». Вышинский в этой связи заявил, что Югославия не будет рассматриваться в качестве представителя восточноевропейских стран в Совете Безопасности, что введение Югославии в СБ расценивается в Москве как новое нарушение Устава, подрывающее основы сотрудничества в ООН[184].
Хикерсон в беседе с Карделем в начале ноября отметил, что для США конфликт Югославии «с русскими» является «крупнейшим событием после Второй мировой войны и возможным источником мировой войны». Он также считал, что попытка русских напасть на югославов обернется для советской стороны серьезными международными осложнениями[185]. Кардель, сообщая об этом Тито, добавлял, что, по его мнению, избранная югославской делегацией на сессии ГА ООН тактика себя оправдала, «особенно наше хладнокровие»[186]. Уместно предположить, что информация о настроениях американского руководства, поступавшая по разным каналам в Москву, могла стать сдерживающим фактором для сторонников военного решения вопроса по «клике Тито–Ранковича».
После появления 29 ноября 1949 г. третьей резолюции Информбюро, объявившей, что югославская компартия находится «во власти убийц и шпионов», югославское руководство вынуждено было окончательно сделать выбор между дальнейшей ориентацией на СССР и страны «народной демократии», которые фактически изгнали Югославию из своего «лагеря», и постепенной нормализацией всего комплекса отношений с западными державами, в первую очередь с США. Сближение с Западом было необходимо прежде всего по экономическим причинам, но также и как эвентуальная гарантия от агрессии с востока, что вплоть до марта 1953 г. не исключалось Белградом. На очередном заседании Политбюро 13 февраля 1950 г. Тито поднял вопрос о получении займов из США, условиях их предоставления, первых попытках американцев выдвинуть свои условия. Югославский лидер подчеркнул, что со стороны западных держав ведется организованная кампания давления, которой «мы не должны уступать, а наша позиция должна быть острой и недвусмысленной». Этот призыв получил единодушное одобрение членов Политбюро. На заседании 28 июня в связи с началом конфликта в Корее Кардель прямо заявил, что отдельные признаки свидетельствуют о его предварительной подготовке «русскими», которым удалось нащупать наиболее слабое звено в американской политике. Признавая, что ситуация в мире серьезно обострилась и четкого понимания, готовы ли русские «пойти» на мировую войну, нет, Кардель рекомендовал быть очень осторожными. Тито, информируя о своей беседе с американским послом Дж. Алленом, передал сделанное им уточнение о возможности для Югославии быть подвергнутой нападению как независимая и нейтральная страна, но не как член какого-то блока. «Мы рассчитываем на общественное мнение, поддерживаем все миролюбивые тенденции, и нас с этого пути не свернуть», – подчеркнул Тито