Московиты. Книга первая - стр. 59
Все кончилось плохо – старик не испугался. После этой неудачи Витовт отошел от Опочки и осадил другой псковский город — Воронач, под которым стоял три недели, уже не решаясь на штурм, а методично разбивая стены. Война могла затянуться, потому что все предложения псковичей о мире Витовт по понятным причинам пропускал мимо ушей. По всему Псковскому княжеству развернулись локальные схватки – то семитысячное литовское войско перехватит полутысячный псковский отряд, пробирающийся в город Котельну, то, напротив, псковичи побьют татарские разъезды Литвы.
Все изменила страшнейшая гроза, случившаяся однажды. Судя по летописным описаниям – буйство природы и впрямь было редкое. Гром гремел почти без пауз, молнии били в землю, как при артналете, и под завывания ветра с небес рушились потоки воды. Сам Витовт, вцепившись в столб своего шатра, чтобы не унесло ураганом, в ужасе кричал в разверзшиеся небеса: «Господи, помилуй!». Эту грозу псковский летописец и благодарит за спасение княжества. Литовцы сочли ее знамением и не только пошли на переговоры, но и согласились на весьма льготные для Пскова мирные условия: Витовт взял с псковичей всего лишь тысячу рублей вместо первоначальных трех, и даже согласился не тащить с собой псковских пленников в Литву, а временно освободить их под честное слово. С условием, правда, что при выплате этой тысячи они сами явятся к нему в Вильно.
И только на этом этапе появляется Москва. Псковские бояре сами обратились к своим давним союзникам, москвичам, попросив великого князя отправить к деду своих бояр, «бить челом за Псков», рассчитывая, видимо, что после ходатайства внука грозный Витовт скосит выкуп за пленников. Московские послы вместе с псковской делегацией повезли к Витовту выкуп и пленников, но оправившийся от шока старец деньги взял, но и пленников оставил у себя. А посол московский, как сетует псковский летописец, «не помог ничего». Пришлось «скобарям» еще раз посылать посадника в Вильно, выкупать пленников деньгами.
Но экспансия Витовта на этом не закончилась. В следующем, 1427 году ее объектами стали Рязанское и Тверское княжество. На сей раз Литва решила действовать дипломатическими методами. Впрочем, надавить на соперника на переговорах Витовт умел не хуже, чем командовать полками. Нажим был столь силен, что рязанский князь Иван Федорович заключил с Витовтом следующий договор: «Я, князь великий Иван Федорович рязанский, добил челом господину господарю моему, великому князю Витовту, отдался ему на службу: служить мне ему верно, без хитрости и быть с ним всегда заодно, а великому князю Витовту оборонять меня от всякого. Если будет от кого притеснение внуку его, великому князю Василию Васильевичу, и если велит мне великий князь Витовт, то по его приказанию я буду пособлять великому князю Василию на всякого и буду жить с ним по старине. Но если начнется ссора между великим князем Витовтом и внуком его, великим князем Василием, или родственниками последнего, то мне помогать на них великому князю Витовту без всякой хитрости».