Московиты. Книга первая - стр. 45

Тем не менее, уже тогда обнаружилось стратегическое стремление литовских правителей – явная склонность к тому, что в учебниках обычно именуется «собиранием русских земель». Как ни странно, именно разрозненные русские княжества почему-то привлекали правителей молодого государства больше всего, а родственная Жмудь, к примеру, вызывала у них куда меньший интерес. Может, и правы были наши историки: иноплеменные, но уже обученные воины в условиях перманентной войны действительно были гораздо более привлекательными подданными, нежели родные братья, которых еще муштровать и муштровать…

Напомню, что Гедимин был современником Ивана Калиты, и, стало быть, назревший процесс собирания Руси стартовал одномоментно в двух центрах — западном и восточном. И «московские», и «литовские» занимались одним и тем же — подгребали русские княжества под себя. По сути, это были два альтернативных проекта создания России. Да, если называть вещи своими именами, литовские князья тоже творили Россию, и национальность правящей династии никакого значения не имеет — в конце концов, предки Рюриковичей тоже не природные русаки. Как и следовало ожидать, литовцы очень быстро русели, и процесс этот стремительно нарастал: обе жены язычника Гедимина, Ольга и Ева, были православными, своих детей он не только женил на русских княжнах, но и не препятствовал им принимать православие. Естественно, литовская верхушка вся поголовно владела русским языком — и не только потому, что надо было как-то общаться с товарищами по оружию.

Я как-то спорил с одним молодым белорусом, который убеждал меня, что все основатели Великого Княжества Литовского к нынешним литовцами не имеют никакого отношения, а вовсе даже предки белорусов. Потому как на их личных печатях значилось «Гедимин» или «Витовт», но никак не «Гедиминас» или «Витаутас» (литовские варианты этих имен). Пришлось объяснять, что подписать печать по-литовски они никак не могли. Хотя бы потому, что никакой литовской письменности тогда не существовало. Все граждане этого государства, без различия национальности, писали по-русски — ну, не было альтернативы! Литовская письменность появилась на свет более чем через два века после смерти Гедимина. Наиболее ранний письменный памятник литовского языка датируется 1503—1515 гг. и представляет собой молитву, написанную от руки на последней странице выпущенной в Страсбурге книги «Tractatussacerdotalis». А первая книга на литовском языке, лютеранский Катехизис, была издана Мартином Мажвидасом в Кенигсберге в 1547 году. Литературный же литовский язык окончательно сложился очень поздно — лишь в конце XIX — начале XX веков.