Мощи святого Леопольда - стр. 45

– Перед какими ещё людьми?– Спросил Волков.

– Да перед хорошими, которым на меня не жаль пару крейцеров. Вот какими.

Разгорячённая, злая, очень красивая, стояла она рядом с ним, дышала ему в ухо, и он не мог отказать ей. Полез в кошель. Достал мелочь, стал считать, но она накрыла его ладонь своей, забрала все деньги, повернулась гордо и пошла прочь, уже не очень злая, а даже и улыбаясь. И Агнес, маленькая дрянь, тоже победно глянула на кавалера, и тоже пошла за Хильдой победно задрав вверх подбородок.

Волков посидел, поглядел им в след, и крикнул:

– Ёган, где ты?

– Тут я,– откликнулся слуга.

– Письмо нужно на почту отнести, видел, где почта?

– Не видал, так поспрошаю, авось найду.

На этот раз врач придумал новое лечение. Теперь архиепископ полулежал в удобном кресле на подушках, а ноги его были погружены в неприятного вида воду, что была налита в серебряный таз. Брат Родерик не был уверен, что такие ванны улучшают самочувствие синьора. Вид архиепископа говорил об усталости и унынии что, несомненно, было грехом. Приор дождался, когда архиепископ обратит на него внимание и не без гордости сообщил тому:

– Вами было велено выяснить, что затеял епископ Вильбурга, я выяснил. Угодно ли вам сейчас выслушать меня?

– Его высокопреосвященству не до того сейчас,– попытался было отложить дела доктор.

Но архиепископ жестом прервал его и приказал:

– Говори.

– Как мы и предполагали, добродетельный брат наш решил совершить воровство и ограбить собор Святого Великомученика Леопольда, что в Фёренбурге. Хочет забрать оттуда мощи святого Леопольда. На то и нанял головореза по имени Фолькоф, которому мы даровали рыцарское достоинство. Этот головорез сейчас ищет себе добрых людей, чтобы идти за мощами. Да пока не может найти, нет смельчаков среди наших, чтобы лезть в пасть к Сатане добровольно.

– Значит, решил ограбить Фёренбург,– вслух размышлял архиепископ,– братец с епископом Фёренбурга давно в раздоре был. Вечная склока.

Приор и подумал спросить у сеньора, а с кем не было склок и раздоров у братца его епископа Вильбурга и Фринланда, да не стал. Не к чему было, спросил другое:

– А что будем делать с головорезом?

А сеньор как не слышал и продолжал:

– Давняя у них была неприязнь, давняя, уже и не помню, с чего началась.

– Пора бы закончиться ей, монсеньор,– сказал приор,– епископ Фёрнебурга почил ещё в феврале от чумы.

– Я знаю, из ума ещё не выжил,– отвечал архиепископ,– помню, что кафедра Фёренбурга свободна. Другого я не назначил, а чем тебе этот головорез так не мил, а?

Приор молчал, не зная, что и ответить. А его сеньор продолжил: