Мощи святого Леопольда - стр. 13
– Очень дорого,– мрачно сказал Волков.
– Так-то – да, но всяк меньше чем тут.
Тут спорить было бессмысленно. Нужно было быстрее отсюда уезжать.
– Ты спать пока не ложись, сегодня хахаль к Брунхильде придёт.
Сыч сразу переменился в лице, от лёгкой беспечности и следа не осталось:
– Убивать будем?– Спросил он перестав жевать.
– Ополоумел что ли?– Солдат глянул на него.– За что ты собираешься его убивать. За то, что баба ему приглянулась? Так она многим нравится, ты всех резать будешь?
– Так она ваша баба,– сказал Сыч,– или нет?
– Моя. Наверное,– отвечал Волков, как то неуверенно,– но мне не нужно чтобы ты всех убивал, кто к ней приходить будет.
– Ничего я не понимаю, ваша она или не ваша.
– Тебе и понимать не нужно, сказал тебе не ложиться спать, вот и не ложись,– раздражённо сказал солдат.
– Так не лягу,– обещал Фриц Ламме по кличке Сыч.
Солдат видел, что он явно недоволен. Но ничего больше говорить ему не стал.
Они вскоре поднялись к себе в покои, монах и Ёган уже были там, валялись на тюфяках, но никто не спал, монах читал вслух книгу, Ёган слушал. Солдат не раздеваясь завалился на кровать. Перина тут была хуже, чему барона Рютте.
Но долго сравнивать перины ему не пришлось, вскоре в дверь поскреблись. То была Агнес:
– Нарядилась вся, пошла. Свистел он. – Сообщила она шёпотом.
– Ну и мы пойдём,– сказал солдат,– монах, ты тут останься, с Агнес.
Он, Ёган и Сыч, спустились вниз, в трактир. Там было уже немноголюдно, и за одним из столов сидели они: Брунхильда, хороша, как никогда, и юноша, лет семнадцати из богатой, по его виду, семьи. Перед ними стояли высокие бокалы из стекла с вином.
Брунхильда, как увидала солдата с его людьми, окаменела лицом, сидела ни жива, ни мертва. Волков, Ёган и Сыч встали рядом со столом за которым они сидели. Юноша, оценив ситуацию, храбро встал, так они постояли чуть-чуть, разглядывая друг друга, Ёган с усмешкой, Сыч с откровенной ненавистью, а солдат просто прикидывал, кто этот малец. А юноша храбрился, конечно, но страх до конца скрыть не мог, тем более, что девушка тянула его за руку и шептала:
– Господин, не грубите ему, не думайте даже грубить.
И он не выдержал. Срывающимся голосом, чуть не фальцетом крикнул:
– Что вам от нас нужно, добрые господа?
– Да ничего не нужно нам от тебя, зарежем тебя и всех делов-то,– мрачно сказал Сыч и взялся за рукоять кинжала, что носил на поясе.
– Да за что же?– Удивился юноша.
– А чтобы женщин наших не касался, отродье чёртово,– Сыч был настроен решительно.
Волков жестом велел ему замолчать и спросил у мальчишки:
– Кто таков?