Морская душа - стр. 29
И пока Пийчик припоминал, как был виден в момент рокового поворота Бабушкин маяк, и прикидывал ход и ветер, тщетно пытаясь догадаться, в какой точке карты может находиться «Сахар», – в тревожном взоре Гужевого, устремленном на Чертову Плешь, грозящую неминуемым трибуналом, медлительно засветилась мысль.
– Ян Яныч, – сказал он, сам удивляясь своей догадке. – Так она ж крестовая!
– Кто?
– Да веха у Чертовой Плеши, от которой мины кидать.
– А что мне с того – легче? – горько сказал Пийчик. – Где ее теперь сыщешь? Заплыл ты, брат, черт тебя знает куда, а я расхлебывай. Тебе, Фрол Саввич, не корабли водить, а…
И Пийчик высказал такое предположение, что Тюкин, сменивший на штурвале рулевого, фыркнул и покрутил носом. Но Гужевой, счастливый своей находкой, ничуть не обиделся на предложенную ему профессию и хитро улыбнулся.
– А зачем нам ее искать? Мы же по Кронштадтскому проспекту идем, а тут вех – что посеяно! И все – крестовые… Подойдем к любой, покажем посреднику – вот, мол, вам вторая крестовая у Чертовой Плеши, как в аптеке! И валяй, благословясь, – все равно ведь на бумаге… Ему в темноте не видать, а на карте я тебе полный пейзаж нарисую: и где шли, и где поворачивали, и моменты проставлю…
Пийчик повернулся к нему, и лицо его на миг просветлело. Но, подумав, он огорченно покачал головой.
– Да не найдешь ты вехи. Днем бы увидали. А ночью – где их увидишь?
– Ян Яныч, – оскорбленно сказал Гужевой. – Мы же обратным курсом идем, а компас у меня работает, как часы… То есть не как часы… – поправился он, вспомнив, – часы меня, Ян Яныч, подвели, это точно… Я из-за часов и поворот проскочил… А компас – уж будь покоен! Туда по вехам шли впритирочку, значит, и обратно они у нас рядышком…
Видимо, перспектива одним ударом закончить эту нудную операцию соблазнила и Пийчика, потому что, постояв над картой и повздыхав, он решительно поднял голову.
– Ищи веху. Но смотри, Фрол Саввич, коли не найдешь!
Чуть заметно светало, и веху действительно можно было приметить. Минут десять оба стояли на крыльях мостика, потом Гужевой радостно вскрикнул:
– Веха, Ян Яныч, ей-богу, веха! Крестовая!.. Стопори машины! Я сейчас карту разрисую – буди посредника!
– Обожди, – сказал Пийчик. – Иди в рубку, малый ход дай… Да не телеграфом – голосом скажи: опять, не дай бог, тот на звонки вылезет… Товарищ Тюкин, вон слева веха, подворачивайте полегоньку!
«Сахар» медленно подошел к крестовой вехе, и Пийчик включил «прожектор». Этим пышным именем на «Сахаре» называлась обыкновенная стосвечовая лампа, приспособленная к автомобильной фаре для освещения пристаней. Однако света ее оказалось вполне достаточно, чтобы на дощечке, прибитой к штоку вехи, разобрать номер восемнадцатый. Пийчик выключил «прожектор» и быстро вошел в рубку.