Моргенмуффель - стр. 4
Где он путешествует, когда мы находимся в «бокетто» – одному японском богу известно, но зачастую случается, когда что-то или кто-то невольно возвращают нас назад на грешную Землю, в раз находятся решения для большинства из накопившихся и снежным комом увлекающих нашу психику в пучины паники проблем.
Да, впервые решения приходят как бы сами собой… По крайней мере, так может показаться вашему разуму. На самом же деле, оно есть инициация. И когда сознание вновь отправится путешествовать за горизонт, знайте, с этого момента вы не просто «залипаете» в одну точку, вы профессионально занимаетесь «бокетто».
А вообще, первоэтажная квартира, помимо всех очевидных минусов, имеет один несомненный плюс. Ведь помимо потрясающей слышимости и необходимости держать окна постоянно закрытыми, в таких жизненных условиях неизбежно столкнешься с фактом, что выбрасываться из окна просто бессмысленно.
СОЛОНИНА
Говорят, жизнь – черно-белая. Черная полоса сменяет белую, белая – черную. И так до того, что люди не могут описать ни одним словом, так как слов про что смерть до сих не придумано. Я же иду по своей полосе – фиолетовой.
Половина фунта правды, пуд коварства, три грамма верности, нахальства килограммам десять, плюс одна восьмая грамма чести, тонн двести жадности к плотскому… Ко всему этому добавить дури три ведра, поставить всё в холодном месте и вот вам я. «Истина – пробный камень самого себя и лжи», – как любил говаривать Спиноза.
Я – натура невыносимая. Меня нельзя вынести. Уж очень много надо выносить. По частям, если только. Но на части я не делюсь. Или всё, или не выносите вообще. Потому, что я – натура цельная. Вдумайтесь, цельная… неделимая… Какой кошмар! Да, я – натура невыносимая, как и мои мозги. И слегка габаритная!
Мой выбор? У меня он есть. Всегда. Мне лучше попробовать и, может быть, пожалеть, чем упустить свой шанс и всю жизнь вспоминать, об этой упущенной возможности обрести счастье. Особенно, в интимный момент.
Вся моя жизнь состоит из множества историй. Каждая история состоит из множества моментов. Эти моменты уже сами по себе исторические, но они имеют привычку разлетаться, как мыльные пузыри, оставляя лишь воспоминания. А ведь пускать мыльные пузыри это – здорово!
Меня, априори, одни люди делают мудрее, другие чище, но чаще люди делают меня чаще. Мелькают, как взмах крыла бабочки и почти не оставляют. Ничего. Ни в душе, ни в памяти. Хотя есть такие, кто и пришел как-то незаметно, и остался помимо моей воли. Навсегда. И куда бы не занесла судьба, они всегда рядом.