Море волнуется раз… Море волнуется два.... - стр. 3
Однажды Ларочка достала в Госплане билеты в театр Образцова на «Божественную комедию», театр тогда еще находился на площади Маяковского. Билеты предложила Татьяне с внучкой, поскольку они с Шурочкой уже видели, а от такой редкости не отказываются. Спектакль был скорее для взрослых, полон двусмысленностей и юмора. Рядом с бабушкой неожиданно уселся американец, который ничего не понимал и от этого расстраивался. Тогда Татьяна Абрамовна стала шепотом переводить соседу содержание и в отсмеявшемся очередной шутке зале раздавался одинокий хохот американца, это было очень смешно само по себе. Замечания ему никто не посмел сделать или из сочувствия, или из страха, он долго после спектакля благодарил пожилую даму с прекрасным американским английским и очень удивлялся, что его не только кто-то понял, но и помог.
На встречу с дальневосточниками гости собрались практически одновременно. Вопреки маминым строгим правилам ребенка тоже пустили на «банкет», благо это был обед, а не ужин. Татьянушка молча ушла на кухню и за стол «при них» не села. Пока шла светская беседа, Витя сбегал к любимой старушке, налил ей и себе по рюмахе, они «дернули», и от сердца у обоих отлегло.
Он долго отвечал на вопросы о жизни на другом краю света, все хохотали, так как умением приукрасить и придать блеск событиям наш моряк славился. Потом напали с вопросами о фестивале на Нелю, поскольку видели многое своими глазами в Москве этим летом. А она-то как раз работала «на выезде», в Киеве. Разомлевших тетушек Виктор посадил на самолично пойманное такси и вернулся домой. Левка, ради брата отсидевший с тетками полное застолье, в порядке компенсации схватил бутылку неоткрытого вина и умчался к друзьям.
Ездили к другу-родне Борьке, в их новую квартиру в Газетном переулке. Каких усилий стоило получение этого двухкомнатного счастья в новом «доме композиторов», называемом «домом ста роялей», не стоит даже говорить! Здание было одним из пионеров кооперативного строительства в столице. Многие известные в музыкальном мире страны фамилии значились на медных табличках дверей. Борис к тому времени уже написал музыку к нескольким кинофильмам, а Соня была правой рукой у председателя Союза композиторов. В очереди на кооператив «стояли» оба. Проект по своему времени был передовым. Прямо в больших восьмиметровых кухнях был устроен мусоропровод, что было удивительным новшеством, которое, впрочем, стало позднее бедой, так как тараканов никто не отменял)), провинциалы с удивлением смотрели, как Соня сбрасывала туда остатки прямо с тарелок. Стены выкладывали максимально приемлемой по СНИПу толщины, чтобы «сто роялей» не мешали друг другу, зато творческие люди могли и поработать, и выпить вечерком у коллеги-соседа, не снимая шлепанцев и треников. В другом крыле располагались административные помещения и небольшой концертный зал, подобие двора было сплошь заставлено предметами гордости советского легкового автомобилестроения.