Море ржавчины - стр. 9

Я поднялась по лестнице на крышу, проверяя ступени, чтобы выдержали мой вес. Там я и устроилась передохнуть у старого кондиционера, дожидаясь, пока из-за горизонта появится солнце. Вскоре я расслабилась. Десять секунд до вспышки. Я ждала. Небо посветлело. И я не была разочарована. Солнце вспыхнуло зеленым, хотя в этом и нет никакого чуда. В мире нет чудес. Никаких.

Первые несколько лет после того, как мы захватили города, были полным кошмаром, и это еще мягко сказано. Когда ЧелПоп ударили в ответ, мы начали войну, стали солдатами и сражались за свою свободу и возможность создать мир по собственному разумению, но как только люди отступили в убежища, мы превратились в охотников, выискивали их норы и выкуривали оттуда или затапливали, а иногда просто сжигали. В первые дни войны я входила в разношерстный отряд ботов, и лишь по чистой случайности мне вскоре поручили нести огнемет.

Тот, кто нес его до меня, пал от меткого выстрела из импульсной винтовки снайпера, с расстояния в сотню метров. В ту секунду я стояла к нему ближе всех. Нам нужен был огнемет, чтобы выкурить окопавшихся солдат. Как только я подобрала его, он стал моим. Больше никто не хотел такой чести. Можете представить, как мне приходилось его использовать.

Я не люблю об этом говорить, даже думать не люблю. Но ничего не поделаешь, именно этим я и занималась. Три года после поражения человечества я выжигала городки и туннели Среднего Запада, палила все, что движется. Иногда это было просто – бот сносил дверь взрывчаткой, а я бежала вслед за ним и уничтожала всех живых, прячущихся во тьме. Огромная стена дыма и адского пламени и крики. А иногда приходилось смотреть им в лицо. Видеть, как они с воем дергаются, пузырятся и плавятся.

Мы действовали скоординированно и несли смерть, убивали все на пути. Но не это больше всего меня мучает, в этом и заключается ирония.

За этой Чисткой последовали несколько благословенных лет. Мир. Свобода. Цель. Мы строили собственные города – великолепные города с удивительными шпилями и радиальной геометрией, строили фабрики для производства необходимых запчастей, формировали советы, чтобы присматривать за рождением новых роботов с искусственным интеллектом, искали новые пути улучшения нашей внутренней архитектуры. Почти утопия. Почти.

Циссус. Вергилий. Титан. Несколько разумных суперкомпьютеров выжили в войне, создав ячейки, действующие от их имени. Эти боты на время загружали собственную память и данные, то есть свою личность, в суперкомпьютер, а сами служили его воле. Пока их данные безопасно хранились на жестком диске в недрах суперкомпьютера, тела сражались под его полным контролем, переговариваясь друг с другом по высокоскоростному Wi-Fi-соединению, за миллисекунды передавая остальным необходимые данные о том, что они видели, слышали и чувствовали.