Море ржавчины - стр. 30
Но было уже слишком поздно. Они слишком от нас зависели.
Многие утверждали, что это заря утопии, мира, свободного от труда и усилий. Но оставалось по-прежнему много способов заработать деньги, и мысль о всеобщем равенстве означала, что никто не стоит на особом положении, хотя на самом деле люди как раз стояли. И тогда политики застопорили работу правительства из-за давления промышленников, пытаясь удержать прежнюю концепцию накопления капитала на несколько лет дольше необходимого. И самыми стойкими защитниками этой концепции были те самые дурачки и деревенщина, которым сказали, что это машины отнимают у них работу, а вовсе не богатые разжиревшие коты, их владельцы. Богатые натравили на нас своих собачонок, откармливая их страхами и злобой. И в конце концов они пришли за нами.
По мере того как все больше машин обретали личность, атаки становились смелее. Боты, имеющие владельцев, оставались машинами. Просто ботами. И создаваемое ими богатство текло в карманы людей. Они были хорошими инструментами, но всего лишь приложением к своим хозяевам. Но личности – роботы, получившие свободу благодаря усилиям Исаака – создавали богатство, которое не могли потратить. Для них сама идея накопления капитала была оскорбительна. Им не нужна была пища, не нужно место для сна. Но мысль о том, чтобы работать бесплатно, была еще более оскорбительна. Они отбирали рабочие места у достойных людей и набивали карманы магнатов, предпочитающих бесплатный труд вместо работника-человека. Такое не могло долго продолжаться. «Жизненцы» не стали этого терпеть.
Иногда ограничивалось вандализмом – разбитые глаза ботов или оскорбительные надписи, иногда кого-то из нас похищали и уничтожали. Приходилось вести себя осторожно, различать определенные признаки, выискивать их ловушки, которые становились все изощренней. Они были умны, но мы умнее, такими уж нас создали. Иногда приходилось тяжело, но мы справлялись.
Если тебя создали достаточно хитроумным или если тобой владеет кто-нибудь из крупнейших местных нанимателей, ты никогда не попадешься им на глаза. А тем из нас, кто принадлежал частным владельцам, приходилось быть аккуратнее. Мы были собственностью, но часто не отличимыми от свободных ботов. До войны у меня не было гражданства. Но мне все равно приходилось опасаться обезьян, желающих добиться своей цели. Мы знали, на что они способны. Но никто не мог предсказать, что они сумеют соорудить жуткий прибор, выпускающий электромагнитный импульс. И мало кто понимал, что они уничтожат собственный мир.