Море имен - стр. 64
– Не переживай, – папа легонько сжал его плечо. – Мы теперь вместе с этим разберемся. Я тебя никогда больше не брошу.
– Клянешься? – выдохнул Иней.
– Клянусь, Инька, – серьезно сказал Ясень. – Ты прости меня, если можешь.
У Инея дыхание перехватило.
– Да ну тебя… ну тебя, папка! – он чуть не расплакался.
– Тьфу ты, горе луковое! Разнюнился. Не реви, прорвемся, – сказал папа озадаченно, и Иней засмеялся сквозь слезы. Точно так же говаривал Алик. Теперь понятно стало: так всегда говорил папа, а Алик только перенял слова.
– Я не реву, – прошептал Иней.
– Молодец, мужик, – одобрил Ясень. Он улыбался: зубы у него были белые как сахар. – Вырастешь, в горы с тобой пойдем. Парня в горы тяни-гони, не бросай одного его… а?
– Ага…
– А знаешь, как тебя по-монгольски зовут? – спросил папа.
– Не-а, – Иней шмыгнул носом.
– Цан. Цан-тайджи, Иней-царевич. А маму – Цэнгэл. А меня – Гэрэл.
– А Алика?
– Улаан. Я всегда знал, что у меня два сына будет, – раздумчиво проговорил папа. – Это ведь я тебя назвал, Инька, еще когда ты только в проекте был… Слушай, а во что это вы с Ленькой играли? Когда собаку потеряли в лесу? Я помню, когда я малец был…
И Ясень начал что-то обстоятельно рассказывать, смешно тараща раскосые глаза и размахивая руками. Иней смотрел на него с обожанием. Папа! Живой, настоящий папа, его собственный, только его!..
– А Алик как? – спросил папа, оборвав вдруг рассказ. – Взрослый совсем теперь. Мелкий-то такой был штрих тощий.
– Он и сейчас тощий, – разулыбался Иней. – Он меня Толстым обзывает! Вот скажи, пап, я толстый?
– Ты?! – папа уставился на него, задрав брови. – Н-ну… вы даете, парни. Мало каши кушаете. Надо это пресекать, надо вас на свежий воздух вытащить, от него знаешь какой аппетит нагуливается!
Иней захихикал.
– Ну все, – сказал папа, длинно, счастливо выдохнув; лицо у него сделалось хитрое, как у лиса, – теперь мы с вами заживем по-новому. Или по-старому. Хорошо заживем, короче!
Иней моргнул.
– А как же… этот? – спросил он. – Шишов?
Ясень помрачнел и задумался. Иней весь подобрался. Ему правильно показалось то, что показалось: папа совсем забыл о той жизни, что текла тут десять лет без него. Не получится ведь так – просто взять и зажить счастливо, как в сказке…
Но лицо папы быстро прояснилось. Глаза сверкнули решимостью.
– С ним я разберусь, – пообещал он и сделался строгим: – Ты только скажи мне, Инька: хочешь со мной жить? Вдвоем?
Иней зажмурился снова.
Это просто не могло быть настоящим.
Он это придумал.
Ночами, перед тем как заснуть, он порой сочинял, как бы могло случиться: родной папа Ясень не погибает под лавиной, а целым и невредимым возвращается домой, или возвращается спустя годы каким-то чудом, или появляется в старом доме призрачный и разговаривает только с Инькой, ну, может, с Аликом еще… Он придумывал мельчайшие детали – каждое слово папы, его одежду, понравился бы папе новый фильм или нет, что папа сказал бы о том и о сем… После того как мама второй раз вышла замуж, Иней представлял себе, как папа приходит неведомо откуда и забирает его с собой.