Монстры Лавкрафта (сборник) - стр. 65
– Нет.
– Разве это не странно? В любой тюрьме совершается хотя бы один побег за семьдесят лет, разве не так?
– Только не в этой. Это необычная тюрьма. Заключенные не работают. Здесь нет кухни, нет грузовиков, отвозящих и привозящих белье в прачечную, некуда рыть тоннель. К ним не приходят посетители. Целыми днями мы просто смотрим друг на друга, – он остановился в арочном дверном проеме, нажал на кнопку вызова, чтобы охранники внутри открыли дверь. – Хотите узнать мое субъективное мнение? Настоящие заключенные здесь – это те, кто несет здесь службу.
Внутри было множество ворот и контрольно-пропускных пунктов, однообразные серые коридоры, пропахшие запахом рыбы. Они. Это пахло от них. Как и люди, целыми днями имеющие дело со смертью и гнилью, солдаты унесут этот запах домой в своих порах. За это их стоило пожалеть. Этот запах не смоется годами.
Лестницы, затем несколько пролетов, которые словно следовали изгибу какого-то центрального ядра. Оно располагалось рядом с вершиной здания на смотровой площадке. Каждый наблюдательный пункт возле подпорной стены, особенно три охранных поста, возвышался над огромной ямой, напоминая заброшенную каменоломню. Плоские уступы и круглые каменные подушки возвышались тут и там в бассейне с мутной морской водой.
Неровные лестницы, расположенные у стен, вели к трем ярусам комнат – камер без решеток.
Это была не та тюрьма, где заключенных приходилось защищать друг от друга. Здесь они все были на одной стороне – пленники необъявленной войны.
Крыша над ямой представляла собой решетку, и хотя она была закрыта, было видно, что ее можно открыть. Они могли видеть небо, имели доступ к свежему воздуху и дождю. И к солнечному свету – если он все еще имел для них значение.
Как Керри узнала накануне из справочного документа, вода в бассейне не была стоячей. Ее непрерывно обновляли с помощью водоотводов на дне и решетчатых труб на стенах, которые периодически извергали фонтан, функционируя как приливная волна.
За многие десятилетия стены были испещрены темными пятнами, каждое из которых напоминало неровный мазок кисти вниз от ржавой решетки до пенящейся поверхности этого импровизированного моря.
В нем даже жили рыбы. А почему бы и нет? Заключенным тоже надо есть.
Пусть и не конкретно в тот момент. Они выстроили камни в кучки – столько, сколько поместится на имеющейся поверхности, и сидели, припав к земле, лицом к невидимому океану в устрашающе ровной шеренге.
– Что вы об этом думаете? – спросил Эсковедо.
Керри вспомнила о рыбах, за которыми наблюдала в промышленных аквариумах и в документальных фильмах о природе. Тысячи рыб плыли в определенном направлении, а затем, мгновенно отреагировав на какой-то раздражитель, одновременно меняли вектор.