Моисей, кто ты? - стр. 8
Ему нужно было подчинение народа своей воле, исполнение его мыслей, и для этого нужен был страх. Осознание большинством того, что только при исполнении всех приказов их оставит преследовать злое божество. Но оно будет существовать вечно, вечно на страже их неповиновения и неподчинения.
Злое божество, не обладающее силой творить, но всякое чистое и доброе творение Атона могущее испортить, заронить в него зерно зла. Источник бед, болезней, неурожая, ядовитых растений, хищных зверей.
Всякое, обнаруживаемое в человеке или по лености души, или по вялости духа безразличие в отношении к Богу, знаменует отвращенность от добра и открытость злу. Потакание какой-либо склонности, например, означает потворствование злу.
Существование зла – своего рода условие или непременное сопутствующее обстоятельство существования добра. Зло только следует использовать разумно, вот и все.
Что бы или кто бы ни были источником смертей в лагере, «это» надо найти. Следует прервать череду бед, следует объявить, что они возникнут снова, если найдутся отступники от общего дела, которое называется: единый Бог.
Искать они искали, и ещё как! Каждую ночь вдвоём с Аароном набивали синяки и шишки, ползали по окрестным скалам. Болела спина, и немилосердно болело место под спиною, которым обтирали они скалы, съезжая вниз.
Мозе вспоминал…
Мозе был не один, когда создавал нового Бога для народа своего. Помимо Аарона, был у него помощник. Говоря по правде, он уже не ждал возвращения Мери-та-Атон к жизни. Но это случилось, к счастью!
Приемная мать была измучена до крайности, истощена. Ничто не волновало ее, казалось, в первые дни их бегства. Мозе сомневался, видит ли она что-то вообще, ощущает ли. Она предпочитала молчание разговорам, всем существом стремилась уйти подальше ото всех. Женщина, чьи ноги ступали ранее лишь по изразцовым плитам, месила, как все, этими нежными, балованными ножками песок, не жалуясь ни на что, ни о чем не прося. Ей была выделена повозка. Но Мозе и Аарон видели часто, что соскальзывала она со ступенек, и шла, шла, и на лице ее было выражение такое, что даже они боялись сказать ей что-либо, остановить. Ей было тяжко, наверно. Той, что в жизни своей была обожествлена, была владычицей Верхней и Нижней земель, быть окруженной стадом человеческим, ей чуждым совершенно. Здесь, в пути, уединение было невозможно, даже в минуты, когда человеческие естественные потребности настоятельно требуют уединения, отсутствия кого бы то ни было рядом. Это должно было смущать ее, по мнению Мозе, более всего. Он пытался дать ей больше, чем другим: и уюта, и еды сложней, чем у других, и тишины…