Моисей, кто ты? - стр. 10
Глава 3. Мери-Ра. Верховный Жрец.
– Ты должен мне, жрец, – сказал Мозе. – Я знаю только то, чем обязан тебе. Но давно догадываюсь, что и ты мне должен. Ты решал за меня много лет. Я покорялся: всё было не так уж и плохо. А теперь скажи, могло ли быть лучше? Или хуже? Кто я? Была бы судьба моя другой, когда бы ни ты?
Но прежде, чем сказать все это Мери-Ра [1], Мозе сделал немало другого.
Он оставил свой лагерь в долине, долго шел один по гористым холмам. Он оставил их всех, даже Аарона, укорявшего его за неосторожность неоднократно, в местности возле вод, что были теплыми. Можно было омыться, залечить царапины и раны, вдоволь напиться, отдохнуть. «Сладкая» вода для питья и купания, чего еще больше желать?
К Храму Хатхор просто не мог привести Мозе всех. Он не мог указать перстом на Мери-Ра, сделать его прибежище явным. Тем более, не мог он это сделать… будучи окружен рабами. Он не признавался себе в этом, молчал даже в мыслях. И, тем не менее, он знал: выдать Мери-Ра и Храм Хатхор в горах нельзя.
«О Херу [2], – думал он, – Бирюзовая владычица [3], убереги моих спутников от соблазна твоих камней, от сияния их и блеска¸ ибо они всего лишь дети малые, могущие променять на этот блеск истинное и вечное сияние Атона в небесах».
Он шел достаточно, чтоб утомиться, но усталости не чувствовал.
Он шел к той, что ждала его в разных храмах – одною и той же. Мозе знал, что поднявшись по ступеням, ведущим к Хозяйке Бирюзы, увидит её милое, родное лицо с удлиненными глазами, с чувственными губами, которых едва коснулась улыбка. Обязательно проведет рукой по основанию колонны, которую венчает лицо Хатхор; всего-то чужого в ней, отличающего богиню от обычной девушки, это её коровьи уши, но даже они милее ему, кажется, чем…
Брак Мозе едва ли можно было назвать удачным. Сепфора [4], дочь Мери-Ра, стала его женою. Несколько лет назад Мери-Ра распорядился: «Пусть приведут Сепфору в дом Джехутимесу [5] следующей ночью, я пошлю с ней превосходные дары!». Когда могли бы сказать они оба «нет»? В то мгновение, когда распаренный пивом и гранатовым соком на празднике Хатхор [6], Мери-Ра прилюдно сказал это? Или потом, когда пышная процессия, сопровождавшая Сепфору в новый дом, смеялась и пела, вокруг раздавались поздравления и пожелания? Когда вообще мог он сказать «нет» Мери-Ра?
Мозе подарил ей цветы, когда шел к своему дому, оглушенный всеобщей радостью поздравляющих, и впервые коснулся её руки своею. Ничего, кроме прикосновения. Ничего. А один лишь взгляд на ту, которую он любил, вызывал в нем такую смесь чувств от восторга до отчаяния, такое головокружение и боль в груди; он задыхался от горя, что не любим, но радовался одной только возможности быть рядом…