Мои странные мысли - стр. 44
В марте 1971 года произошел военный переворот, и многолетний премьер-министр страны Демирель, опасаясь за свою жизнь, подал в отставку. Революционные группировки грабили банки, похищали дипломатов, требуя за них выкуп, государство то и дело объявляло диктатуру и вводило комендантский час, а военные и полиция целыми днями проводили обыски. Стены городских домов были усеяны портретами объявленных в розыск и подозреваемых, власти запретили продажу книг с уличных лотков. Все это было дурным знаком для уличных торговцев. Отец Мевлюта сыпал проклятиями в адрес тех, «кто устроил всю эту анархию». Десятки тысяч людей бросили в тюрьмы и осудили на пытки. Положение уличных торговцев и тех, кто перебивался случайными заработками, значительно ухудшилось.
Военные превратили Стамбул в казарму, выкрасив белой известью все тротуары в городе, все то, что выглядело, на их взгляд, грязным и неказистым (по правде, весь город был таким), стволы огромных платанов и заборы вокруг османских построек. Маршрутным такси запретили останавливаться, где им вздумается, уличным разносчикам запретили торговать на больших площадях и проспектах, а также на пароходах и в поездах. Облавы полиции вместе с журналистами устраивали теперь в принадлежавших известным мафиози игорных и публичных домах и подпольных магазинах, где торговали нелегальным табаком и алкоголем из Европы.
После переворота Скелет уволил с административных должностей всех учителей, придерживавшихся левых взглядов, и мечта Мевлюта стать старостой класса окончательно испарилась. Теперь учительница иногда пропускала уроки, и говорили, что муж ее находится в розыске. По телевизору только и твердили что о порядке, дисциплине, чистоте, и эти слова всех глубоко воодушевляли. Все политические лозунги, а также неприличные слова и пошлые карикатуры на учителей (например, на одной такой карикатуре Скелет пользовал Жирную Мелахат) на садовом заборе, на дверях уборных и в прочих, не видных с первого глаза местах закрасили. Всех, кто открывал рот, кто устраивал скандалы, кто выкрикивал на уроках политические лозунги или превращал их в политические диспуты, утихомирили. Директор со Скелетом установили рядом со статуей Ататюрка громкоговоритель, вроде тех, что вешают на минарет: к нестройному хору добавился новый, металлический голос. Гимн вообще стало петь меньше школьников, потому что голос громкоговорителя перекрывал все голоса. А историк Рамзес на уроках теперь все чаще и чаще говорил о том, что цвет турецкого флага связан с цветом крови, а кровь турецкой нации отличается от крови других народов.