Мои нереальные парни - стр. 26

– Может, расскажешь о своих друзьях?

– Сколько тебе годиков, Оливия? – спросила я, наклоняясь ближе к румяной, словно яблоко, щечке.

Малышка повернулась ко мне – такая же, как у матери, алебастровая кожа была измазана коричневым кремом.

– Пилозеное, – медленно и твердо произнесла она, будто одержимый демонами ребенок из фильма ужасов.

– Да, – сказала я. – А как дела в садике?

– Пилозеное.

– Хорошо, а какой у тебя любимый цвет?

Оливия отвернулась – игра ей наскучила – и взяла в руки еще одно миниатюрное пирожное, поглаживая его, словно домашнего хомячка.

– Пилозеное.

– Вот бы во взрослой жизни счастье было столь же простым, – сказала я, снова усаживаясь на диван. – Представь, если бы мы получили доступ к такому абсолютному удовольствию.

– Да уж.

– Наверное, приятно осознавать, что можешь полностью контролировать другого человека с помощью сахара. Наслаждайся, пока есть время: в подростковом возрасте место сладостей займут деньги.

– Ужасно, – сказала Кэтрин, подсовывая босые ступни под свои длиннющие ноги и дуя на горячий кофе. – Я использую пирожные и печенье, чтобы улучить время для разговора с друзьями. Это ее отвлекает, но не уверена, что поступаю правильно.

– Все родители так делают.

– Да. По сравнению с другими мы еще неплохо справляемся, – торопливо добавила Кэтрин, вновь являя собой образец идеального материнства после краткого самобичевания.

– А как у тебя дела? – спросила я, щедро отхлебнув кофе.

– Хорошо, и даже есть кое-какие новости. – Она выдержала драматическую паузу. – Я беременна.

Я изобразила полнейшее удивление: восторженный взвизг, отвисшая челюсть, отставленная в сторону кружка и все такое.

– Когда срок?

– В марте.

– Здорово.

– У тебя будет маленький братик или сестричка, да, Оливия? – спросила Кэтрин.

– Молозеное, – безразлично ответила та.

– Нет, никакого мороженого, – вздохнула Кэтрин.

– Пирожное! – Я взяла одно и помахала у крестницы перед лицом. – Смотри, какая вкусняшка. Ты сообщила на работе?

– Еще нет. Вообще-то, я решила не выходить после декретного отпуска, так что надо обставить все очень деликатно.

– Ого, – сказала я. – Здорово. Ищешь другую работу?

– Нет, мы подумываем переехать из Лондона. – Наступила короткая пауза, в течение которой я быстро прокрутила в голове все наши разговоры за последний год, пытаясь вспомнить, говорила ли Кэтрин об этом раньше. – Таким образом, у меня будет возможность хорошенько обдумать, чем я хочу заниматься, став матерью двоих детей.

– Правда?

– Да, мы много раз это обсуждали… Оливия, не ешь обертку, солнышко, она невкусная. – Кэтрин протянула руку и вытащила бумажку из раскрытого рта дочери. – У нас будет больше места, а у детей – нормальное детство.