Мои любимые преподы - стр. 41

Сижу на Ярославе верхом, и под его руками вздрагиваю, они орудуют под свитером, задирают бюстгальтер. Яр с глухим стоном сжимает мою грудь и машинально двинув бедрами, толкает меня, наши тела отделяет ткань, а я так остро чувствую, что готова взорваться.

Сергей прикусывает мою губу.

Отворачивается, по дивану пробирается ближе к водителю и командует:

- Поехали отсюда.

СЕРГЕЙ

Тихо называю адрес, и нас везут. К дому Яра, разумеется. Пусть увидит знакомую обстановку, пусть уже осознает, что все закончилось, и он на свободе.

Ева все также сидит, обхватив бедра друга, шепчет что-то бессвязное, да он и не слышит. Плевать, кто и что говорит, Яр пальцами слезы с ее лица вытирает, губами собирает.

- Я скучал по тебе, заучка, - улыбается ей, произнося почти забытое прозвище. – Каждую секунду скучал.

И Ева целует его со всхлипом, а я отворачиваюсь.

Присоединяться к ним не буду. Ева – подарок для Яра, олицетворение того, что было, и уже не вернуть. Пусть попрощается с ней, а потом я расскажу другу все о нашей великой любви.

Раз она сама такая жалкая трусиха.

- З-зачем сюда? – Ева в окно смотрит только когда лимузин останавливается у знакомого дома, а затем на меня обиженный взгляд бросает.

- А куда еще? Здесь мой дом, - смеется Яр, освобождая меня от обязанности отвечать девушке, на которую я с каждой секундой злюсь все больше, и больше. – Ох, дьявол, сейчас только родителям напишу, чтобы не торопились. Перенести встречу не смогу, прости, Ева, не могу так с родителями поступить. Мама меня прикончит, если попрошу не приезжать, а отец поможет спрятать труп. Но пара часов у нас есть. А завтра я весь твой.

- Лучше с родителями побудь, а я домой, - пытается Ева дать заднюю, но я головой качаю, и вытаскиваю Еву из машины, «нечаянно» захлопывая перед Яром дверь.

- За что ты так со мной? – шепчет.

И этот шепот по мозгам долбит, не могу ее слезы видеть. Прижать к себе Еву, утешить тянет, все что угодно пообещать, чтобы больше ни единой слезинки ее не видеть, но с меня, пожалуй, хватит.

Игры бесят, и сама Ева бесит. Строит из себя святую невинность, а сама бы хоть раз позвонила Яру, раз кишка тонка прийти.

- Ты этим вечером будешь с ним милой, ясно? – выговариваю, крепко за запястье ухватив. – Улыбаться будешь, и врать, как умеешь. Что рада видеть, и все такое. Сегодня – его день, и только попробуй рот открыть, чтобы…

- Секретничаете? Или опять Еву отбиваешь у меня? – Яр выбирается из лимузина с другой стороны, и Еву я отпускаю.

Головой качаю – нет, не отбиваю. Ревность, которая раньше неотступно жалила, прошла. Любовь к Еве не испарилась, но теперь я могу спокойно смотреть на них вместе, и не мечтать открутить голову лучшему другу.