Мои девять жизней - стр. 25
– Смотри. Я нарушил кросс и решил спуститься по тропинке, подвернул ногу и упал. Ты сверху услышал, как я зову на помощь, спустился и перенес меня через реку. Неужели непонятно, длинный?
– Ну спасибо… – все еще растерянно произнес я. – Слушай, а физрук чего?
Арам пожал плечами:
– Подумаешь, двойка в четверти, из за какой то физкультуры никого на второй год не оставляют, тем более что по другим предметам нормально ведь у меня все. Ладно, принеси мне из кухни яблоко и давай кино смотреть, мне теперь все можно.
Надо сказать, что к концу четверти физрук все таки сжалился над Арамом и поставил ему тройку в четверти, видимо, по указке директора или сам передумал, не знаю, но четвертый класс Арам закончил без единой двойки.
Был конец мая, когда Фрида испекла по такому поводу огромный черно белый торт под названием «Бони Эм» и пригласила вечером меня с мамой к ним в гости. Торт был жутко вкусный, и мы с Арамом так обожрались, что, выйдя во двор, поняли, что не в силах подтянуться на турнике больше одного раза.
На следующий день родители должны были отвезти меня с сестрой на все лето опять в деревню, так что мы с Арамом в тот вечер долго шлялись по городу и расстались только тогда, когда стемнело уже так, что с трудом можно было шагать по неосвещенным улочкам. Мы расстались на мосту, обнявшись совсем по взрослому и похлопав друг друга по спине, не догадываясь, что больше никогда не увидимся.
В начале августа нас с сестренкой в очередной раз навестили родители. Вечером, после позднего обеда, мы с мамой сидели на деревянной теплой ступеньке крыльца, когда мама достала из сумочки письмо на двух страничках и молча протянула мне. Письмо было от Фриды, содержимое не сразу дошло до меня, но постепенно я понял главное, то, что Фрида переехала с семьей в Израиль, к сестре. Навсегда.
На последней странице была приписка корявым почерком с наклоном влево, как писал Арам. «Привет, длинный! Жалко, что я уехал, не получится нам подраться за школой. Повезло тебе. Шучу. Тут очень жарко, но клево, что море рядом, ходим каждый день, правда, плавать еще надо научиться. У меня для тебя подарок, я знаю, ты всегда хотел его. Сходи на холмы, он в том дубе. А еще мне тут как то грустно, так что я тебя обнимаю, длинный, бывай».
Почувствовав, что я вот вот разревусь, мама ласково обняла меня и прижала к себе.
Ангел. 1982
Бабушка распахнула шторы и проворчала:
– Сколько можно спать, день давно на дворе!
Утреннее летнее солнце ворвалось через щели в зеленых деревянных ставнях, широкими теплыми полосами освещая пляшущие пылинки в воздухе. Комната, в которой спали я, младшая сестренка и две двоюродные сестры, отделялась от гостиной белой застекленной панельной перегородкой.