Мои девять жизней - стр. 10
Наступив босой ногой на что то холодное и мокрое, я невольно вскрикнул, и тут же в глаза ударил свет настольной лампы. Сквозь прищуренные веки разглядел сестру, сидящую на своей кровати. Посмотрев вниз, я увидел, что наступил на влажное полотенце.
– Что это такое? – прошептал я.
Она молчала.
– Ты почему не спишь? – продолжал я.
Пережитые волнения сменились злостью, и я даже готов был задать ей небольшую трепку, но, подойдя поближе, заметил, что она как то странно смотрит на меня – глаза расширены, рот приоткрыт.
Я сел рядом, сестра вздрогнула, несколько раз моргнула, потом спросила:
– Ты помнишь, что ты выходил из квартиры?
Я недоуменно посмотрел на нее:
– Ну конечно!
– Скажи, а во что ты был одет?
– Отстань от меня!
– Ну пожа а а луйста, скажи, скажи, это важно, – не отставала она.
– В спортивный костюм, а в чем дело вообще? – снова рассердился я.
Сестра разочарованно вздохнула:
– Выходит, ты не лунатик?
Я громко рассмеялся, затем, спохватившись, приглушил голос:
– К твоему сожалению, нет. Так ты поэтому полотенце мокрое постелила?
Она покивала с очень серьезным видом:
– Ага, моя подружка говорит, что в пионерском лагере были лунатики, они просыпались по ночам и ходили по крышам, а потом ничего не помнили. И их нельзя будить, только если постелить мокрое полотенце, чтобы они сами проснулись.
– И что, она сама их видела?
– Их все видели, и она бы могла, если бы захотела, но только она побоялась, трусиха, в общем. А я вот вообще не боюсь.
– Ну ладно, хватит, давай спать.
– Давай. Все таки жалко, что ты не лунатик, я бы всем рассказала. А ты куда ходил?
– А вот это тебя не касается, – сказал я.
– Нет, скажи, скажи, скажи…
Я раскрыл пошире глаза и, протянув к ней руки, стал зловеще шептать:
– А я ходи и ил по кры ы ышам!
В первую секунду мне удалось ее напугать, затем она засмеялась и заехала мне подушкой по голове:
– Ну и дурак!
Несмотря на бессонную ночь, утром я проснулся в обычное время в предвкушении необыкновенного дня и растолкал сонную сестренку. В школе я не мог дождаться, когда окончатся уроки и настанет время идти на скрипку. Впервые мне не терпелось побыстрее оказаться в музыкальной школе.
Я, Марсель и Алена стояли рядышком и настраивали струну ля, пока Раиса Аркадьевна, нахмурившись, брала на фортепиано эту ноту. Мы настроили свои скрипки, и поначалу все шло гладко, точнее, по обычному сценарию – Марсель отмучался и получил свой подзатыльник, Раиса Аркадьевна села за фортепиано и взяла первые аккорды, а Алена встала рядом, вскинув скрипку и готовясь начать в нужный момент.
Они должны были вместе сыграть какую то веселую пьеску из «Хрестоматии по скрипке», и Алена довольно бойко начала свое вступление. В то время как Марсель откровенно скучал и поглядывал в окно, я не сводил глаз с учительницы, предвкушая дальнейший ход событий. Для начала она, не открывая глаз, просто слегка поджала губы. Ничего не замечающая Алена увлеченно продолжала, как обычно артистично покачиваясь во время игры влево вправо. Когда диссонанс от игры стал уже явственно резать ухо, Раиса Аркадьевна открыла глаза и прекратила играть, Алена последовала ее примеру, и они уставились друг на друга.