Моё очаровательное несчастье - стр. 32
Льстит до такой степени, что сводит скулы. Доктор внимательно осматривает ее ногу, а после говорит:
– Обычное растяжение, через пару дней должно пройти.
Лера поджимает губы в плотную ниточку и тихо вздыхает. Она искоса смотрит на меня, а я в свое время, облизываю пересохшие губы. Девушка смущается и отводит разом взгляд.
Воу, воу, воу, крошка. Это что сейчас было? Не уж то ли, я тебе интересен?Ты не показывала этого, пока мы бежали с тобой. Не тогда, когда я лежал на тебе.
И тут мои мысли пронзает воспоминания того случая.
Этот гребанный случай, который разом спутал все мои чувства к ней.
Стоп, я сказал только, что чувства? Не может быть…
Мэт.. соберись…
Делаю глубокий вдох, чтобы облегчить мысли, но… не могу оторваться чертов взгляд от Леры.
Н Е М О Г У.
Черт, да что б тебя!
Чувствую, как потеют ладони, а перед глазами вспыхивает ее лицо: такое беззаботное, испуганное. Вспоминаю блеск недопонимания в ее глазах, будто бы она совершенно должна быть не здесь, и не в это время. На долю секунды у меня сбивается дыхание, я чувствую, что не хватает воздуха от мимолетных картин, что плывут перед глазами.
“Соберись, Мэт!” – командую себе, но ничего не выходит. Звуки все заглушаются, а перед глазами лишь она – Лера. Чувствую сухость во рту и пересилив себя, отвожу взгляд в сторону. Спина по-прежнему болит, да так, что хочется лезть на стену, однако… Не могу показывать это перед девчонками. Да и не только перед ними…
Меня отец тренировал, как человека, что не знает боли. Того, кто может вытерпеть все. Даже несмотря на то, что у меня есть все, что я пожелаю – этого качества я не могу никак убавить в себе.
“Мужчины не плачут” – вспоминаю слова отца, когда был маленький и напоролся пяткой на гвоздь. “Мужчина никогда не должен показывать, что он слаб. Особенно, на людях. Ты это понял?”. От воспоминаний того, насколько мы часто проводили время с отцом меня прошибает холодный пот. И его слова, которые я запомнил, еще сильней дают мне понять, что я выдержу все.
Спина заживет, и я о ней не вспомню, а вот слезы мужчины – заполнят многие.
И вряд ли я смогу отмыться от этого дерьма. Как представлю, что меня полощет весь институт становится противно. От самого себя. Поэтому, делаю глубоких вдох, который не унимает физическую боль, а только ее прибавляет, а после, тихонько выдыхаю.
И пока мы находимся в кабинете доктора, он умело накладывает тугую повязку на ее ногу. А я не могу пересилить себя не смотреть на Леру, хотя бы, искоса.
Хотя бы одним глазком.
“Мда, Мэт… сильно тебя девочка задела” – веду внутренний монолог сам с собой, чтобы хоть как-то себя развлечь.