Мое не мое тело. Пленница - стр. 47

Меня разрывало от противоречий, и я не понимал, что собираюсь сделать.

10. Глава 10

Я сидела на узкой откидной кровати, покрытой серым шерстяным одеялом. Раскачивалась вперед-назад. Здесь не было окон, лишь дорожка лампочек на потолке, которые я не могла выключить. Свет бликовал в стальных стенах, будто множился. Сводил с ума. За пластиковой перегородкой — унитаз и маленькая раковина. Похоже на камеру, одиночку.

Я боялась лечь. Еще больше боялась уснуть. Я понимала, что теперь от меня мало что зависело, но бодрствование давало хоть какую-то иллюзию контроля. Я вздрагивала от малейшего шума за глухой дверью. От едва различимого звука шагов. Внутри все обрывалось, расползалось омерзительным холодом, который будто медленно убивал меня.

Я бесконечно винила себя. Каждую секунду. Идиотка! Все еще играла в оскорбленную невинность, когда он хотел видеть шлюху. Не место и не время. На войне все средства хороши. Сейчас эта поговорка приобретала до невозможности реальный смысл. Иллюзии давно рассыпались в пыль, а действительность диктовала свои правила.

Идиотка.

Если бы я могла хоть что-то исправить, отмотать назад. Дать ему столько наира, чтобы он встал поперек горла. Ведь можно объесться даже самым вкусным блюдом. Так, что не сможешь месяц на него смотреть. Но потом неизменно хочешь снова. Это был мой шанс. Единственный шанс. И я все испортила. Сама.

Я решительно поднялась, оправила платье и подошла к двери. Стукнула кулаком несколько раз. Ответом было молчание. Я колотила снова и снова, глохла от гулких громоподобных ударов. Наконец, дверь дрогнула, поехала вверх. Я увидела солдата. Он сделал шаг в камеру, огляделся, будто хотел найти что-то недозволенное. Наконец, посмотрел на меня:

— Чего шумишь?

— Я хочу видеть карнеха.

— Не положено.

— Я хочу сообщить что-то важное. Скажите ему.

Он какое-то время молчал, будто обдумывал. Наконец, покачал головой:

— Не положено.

Я растерялась. Кусала губы, беспомощно шарила взглядом по полу. Наконец, подняла голову:

— Карнех будет недоволен, что вы не выполнили эту просьбу.

На лице виссарата снова мелькнуло сомнение, но тут же сменилось полным равнодушием.

— Не положено. А будешь шуметь — тебя свяжут. Сиди тихо.

Рядовой вышел, и глухая заслонка двери вернулась на место, отрезая крошечную надежду.

Я вернулась на кровать, уткнулась лицом в ладони. Хотелось плакать, но слез не было. Будто кто-то туго-туго закрутил вентиль. Лишь дрожь внутри, неуемное беспокойство. И неверие. В то, что это конец. Я не хотела смиряться — это было противоестественно.

Время тянулось, как клей. Я будто окунала в него пальцы и растягивала тонкие вязкие нити. Оно липло к коже, впитывалось  в меня. Я снова и снова смотрела на дверь. Будто каждое мгновение чего-то ждала.