МНВ для СССР - стр. 7
– Как доиграли?
Летящий в сторону ворот мяч, было последним, что я тогда запомнил. И я запомнил, что потом над этим посмеивались. Дескать, попал под молнию, потому что испугался, что пропущу банку. Банкой называли гол.
Ребята засмеялись.
– С ним всё в порядке. – Сказал Мишке Костя.
– Счёт не изменился. Все испугались и понесли тебя в медпункт. Думали с тобой всё. Кажется, мяч пролетел мимо ворот.
– Повезло. – улыбаясь, сказал я.
– Когда тебя отсюда выпустят?
– А где моя форма?
В футбол мы играли в трусах и майках, сложив форму на траве, в виде штанг ворот.
– В казарме. На твоей кровати.
– Тогда можно от сюда сдриснуть.
– А вдруг тебе станет хуже. – сказал Мишка. – полежи до вечера. Перед отбоем мы будем ждать тебя у входа. Лежать ведь всё равно, здесь или в казарме.
– Ладно. Скучно здесь. Вот газету читать начал.
Ребята опять рассмеялись.
– Гляди-ка, как молния помогла. Ты ещё математику начни учить. – смеясь сказал Костя.
– Вот, как раз думаю начать.
– Ну всё. Уморил. – смеясь сказал Мишка.
По математике я был, наверное, лучшим, но любви к ней не испытывал. Просто она мне тогда легко давалась.
Тут в палату вошла нянечка.
– А вы что здесь, сорванцы делаете? Спрашивать у врача нужно. Бегом отсюда!
Мишка и Костя, подмигнув мне, ушли.
Несмотря на нормальные ощущения в теле, ходить я самостоятельно смог только через день.
А вот теперь обложившись учебниками по математике, я и вспоминал, что и как меня учили решать. Ни матрицы, ни дискретную математику или сферическую геометрию, здесь использовать было нельзя. Да и привык я использовать компьютер. Тригонометрия? А школьную я почти не помнил. Так что нужно переучиваться. Отбор 4 сентября.
И я начал.
С ногами действительно были проблемы. Ходил я как пингвин. Но учится это не мешало. Тогда, в первый раз, я в основном ворон считал и мечтал, как стану генералом на следующей войне.
В этот раз всё было по-другому.
Учить грамматику я по-прежнему не любил. А вот читать книги по программе, было интересно. В прошлой жизни я их так и не прочёл.
С ребятами из училища мне тогда сдружится по-настоящему так и не удалось. Я был чужаком. У меня оба родителя были живы. Моей тогдашней эмоциональной чувствительности, не хватало. Не мог я тогда осознать, что такое быть сиротой.
Футбол тряпичным мячом, был верхом моей социализации в коллективе. Я стоял или на воротах, или защитником.
Мишка и Костя? После сентябрьского конкурса по математике, я был в суворовском ещё месяц. Потом работа бати закончилась и он, забрав маму и меня, переехал в Днепропетровск. Было голодно.