Многоножка - стр. 42
…– Ты куда намылилась? – спросила мама, услышав, как она неуклюже обувается в коридоре.
Лишь надев ботинки, Тамара ответила:
– Я тут, возле дома прогуляюсь.
Мама странно взглянула на неё. Но сказала лишь:
– Только недолго. И телефон с собой возьми.
За ним пришлось возвращаться.
…Улица встретила Тамару тёмным небом, прохладой и бледно-оранжевым фонарным светом. Выйдя, она постояла у подъезда, вдыхая по-осеннему холодный вечерний воздух, в котором слегка пахло куревом, машинами, асфальтом и много чем ещё.
Ноги слегка побаливали, но к такому Тамара уже привыкла. Медленно ступая, она прошлась вдоль дома, с тоской взглянув на остановку в сотне-другой метрах от неё.
Достала телефон, ещё раз поглядела в пустую беседу, куда до сих пор никто ничего не написал, хотя Костя и Нюра были онлайн. В «Стаккато» ли они сейчас? И чем заняты? Написать что-нибудь Тамара не решилась – как и сорваться на автобус до Сухоложской.
«Денег на автобус всё равно нет…», – подумала она, продолжая свой путь.
Она прошла мимо пустынной детской площадки с неуклюжими качелями и разноцветным куполом железной «паутинки». В голову не лезло ни одной идеи о том, как ей всё-таки быть со «Стаккато».
Бросить всё?
Такой простой выход. Уйти из беседы, сказать Свете – «я не справилась, прости». Сидеть взаперти в четырёх стенах на домашнем обучении. Забыть про пляски на сцене. Ежедневно слушать ехидства Стикера, и даже не думать о том, чтобы когда-нибудь разорвать с ним контракт…
Откуда-то сбоку раздался резкий треск.
Тамара повернула голову, найдя источник звука.
На той самой пустой детской площадке кто-то невысокий и неширокий в чёрной куртке – большего было не разобрать – разбивал о прутья паутинки клавиатуру.
Он бил, размахиваясь, настолько сильно и зло, что из неё брызгами разлетались клавиши. Удар, ещё удар, ещё удар – от неё отлетел пробел, показались какие-то внутренние платы…
Удар! Бьющий не жалел силы. От клавиатуры отделился пластмассовый осколок.
Тамаре стало больно.
Боль была не физической. Она шевельнулась где-то глубоко в сердце, и была настолько наивной, что сперва Тамара даже ей не поверила. Что может быть больного в наблюдении за тем, как кто-то разламывает ненужную ему вещь?
Понаблюдав несколько секунд, Тамара немного вернулась назад и быстро подошла к человеку со спины. Вокруг не было ни души. Она намеревалась его остановить.
– Перестань, – сказала она твёрдо.
На неё обернулся смутно знакомый черноволосый юноша. Даже красивый в каком-то плане – но только с первого взгляда. Со второго замечались немытые волосы, ссадина под глазом, рассеченная нижняя губа и грязная щека. Глаза – чуть выпученные, но не так сильно, как у Дурьи. Злые, как будто клавиатура его очень обидела.