Многоножка - стр. 24

Упираясь в листья тростью, Тамара слегка присела, подав руку девушке. Та схватила её, кряхтя, поднялась на ноги.

Ладони её были очень-очень мягкие, но холодные.

– Ух-ух-ух… – сказала девушка, словно раненый филин, – больно-то как.

– Сильно ушиблась? – участливо спросила Тамара. – Можешь опереться, пойдём. Здесь недалеко есть клуб, там, может быть, найдётся аптечка…

– Угу… Будет здорово, – согласилась девушка.

Тамара мысленно поблагодарила небо за то, что незнакомка не столь упряма, как она сама, и не настаивает на том, чтобы справляться с трудностями самостоятельно.

Они медленно двинулись к «Стаккато» по дороге.

– Вот не думала, что ты настолько сильная, хромоножка, – беззлобно усмехнулась незнакомка как-то по-пиратски.

– Меня Тамара зовут.

– Да, извини… Не хотела обидеть. Я правда тебе благодарна, типа того… Ух-ух-ух, – она снова болезненно поухала. – А меня Ксюха.

– И как тебя занесло на гаражи?

– Залезла.

– А зачем прыгала?

– Люблю прыгать, прикинь, – Ксюха рассмеялась так, будто объяснила очевидную вещь. – Доставляет.

– Любопытные у тебя хобби.

– Ну куда уж мне до тебя, хромоножка… Ой, блин, прости… Тамара, да? То есть, я реально люблю прыгать, не дуйся. Этот момент, когда ты на секунду отрываешься от земли… Это ж просто охерительно, да ведь? Ух-ух-ух, только бы не перелом…

– В следующий раз будешь думать, прежде, чем голубей пугать.

– Да брось, говоришь, как моя бабка! Зачем думать, если можешь прыгать?

– Ну ты не подумала – и теперь не можешь…

– Забей, заживёт. На мне как на собаке заживает.

У Ксюхи был бодрый, с лёгкой хрипотцой, мальчишеский голос. В любой момент времени она говорила так, будто проверяла собственное горло или демонстрировала окружающим его возможности. Такой, в целом, был и её характер, но тогда Тамаре только предстояло его узнать.

– А ты чего хромаешь? Тоже сломала чего-то?

– Да, вроде того… Давно уже. Теперь хожу со Стикером.

– Стикером? Это как наклейка?

– Нет… Это моя трость. Я зову её Стикер.

– Зачёт! А почему не Достоевский?

– Чего?…

– Почему ты не назвала её, например, Достоевским?

– Тебе не кажется, что называть трость Достоевским – это странно?

– А Стикером – так зашибись!..

– Да брось, кто вообще может назвать трость Достоевским? Почему не Бродским или Чарльстоном? Нам сюда, давай открою…

Когда спустя двадцать минут в клуб заглянул Костя – в этот раз почему-то один – Ксюха уже сидела довольная, с обработанным и залепленным пластырем синяком на ноге, и попивала налитый Тамарой чай.

– Выполняешь свои обещания, как вижу? – спросил Костя, разматывая длинный серый шарф на шее.