Многомирие: Колизей - стр. 25
Я пригубил коньяк.
– Девочка? По-моему, это огр, – съязвил я в надежде, что здесь знают про огров, и выпил весь коньяк залпом.
– Кто? – переспросил Петя.
– Неважно. Фольклор древних индейцев.
Они опять сидели вокруг стола и играли в карты, спокойно, будто никто только что не бился насмерть. Наверное, и Петя присоединился бы к ним, если бы не жалость ко мне. Действительно, а чего заморачиваться, раз все выжили? Одного меня до сих пор немного трясло. Наверное, было бы интересно подключиться к партии, вникнуть в местные азартные развлечения. Но на это не было ни сил, ни настроения. Я упал на нары и уставился в потолок.
– Ты, к слову, завтра опять сражаешься, – сказал Вилберт. – Слышишь, Свят?
– Откуда вы это узнаёте вообще? – спросил я.
– Так во дворе же расписание висит, – ответил мне Харман.
Смерть по расписанию. Что может быть удобней? Подходишь к «доске объявлений» и смотришь, когда тебе умирать. А свободные римляне наверняка где-то так же смотрят яркие постеры с датами. Это же так весело: смотреть на чужую смерть.
«Неужели только христианство было необходимо, чтобы понять, что убивать людей для удовольствия – это аморально? Что случилось в этом мире? Ведь должна была произойти цепочка событий, которая привела к нынешнему порядку вещей. Где этот мир сошёл с рельс истории?»
Я не эксперт в истории Древнего Рима, да и в истории вообще. Все ответы оставались за кадром. Да и важны ли они сейчас? Эти знания всё равно не смогли бы спасти мне жизнь.
Я так и лежал, пока Пётр не налил ещё коньяка.
– Эй, Свят, – сказал он. – Давай за Перуна.
– За кого? – не понял сначала я. – А, ну да. Главный бог, вспомнил.
Пётр недоумённо смотрел на меня. Я поднялся и невозмутимо взял у него чашку.
– За Перуна, – сказал я. – И за… ну, в общем, за остальных ребят.
Ещё один глоток. Мой собутыльник продолжал смотреть на меня как на привидение.
– Память, – сказал ему я. – У меня амнезия, ну.
– Ах да, точно! – Пётр сразу расслабился. – За Перуна!
Он сделал глоток и опёрся о стену.
– Слушай, Пётр…
– Петя, – перебил меня он.
– Петь… спасибо. Ты очень мне помог. Что уж там, жизнь спас!
– Забудь, – с ухмылкой ответил он. – Я должен был тебе помочь. Ты славный парень. Жаль, что…
Петя замолчал, некоторое время потупился в пол пустым взглядом и побрёл к своим нарам. Я остался сидеть в растерянности.
– «Жаль, что» что? – спросил я.
Земляк лёг на нары и молча отвернулся к стене.
– Жаль, что тебя всё равно убьют, – сказал Йохан, этот русый среднего роста парень с неприятным лицом, который до сих пор разговорчивостью не отличался, – Пётр не любит говорить такие вещи. Но ему придётся смириться. И тебе. И нам. Все мы однажды уже не вернёмся в эту тюрьму.