Многоликая - стр. 7

 Он вытянул шею и устремил взгляд куда-то в сторону.

— Корзинка тебе зачем?

— Хотела вишни набрать, а она кислая.

Обеспокоенно его рассматривала.

Ардис отполз от башни, повернувшись ко мне хвостом. Хлопком расправил огромные… восхитительные крылья!

Они были бело-голубые, словно шелковые.

Быстрый, очень быстрый. Метнулся ввысь, ударив меня волной горячего воздуха.

Я смотрела, как великолепный белый дракон летел в небо…

— Везёт же, — обречённо вздохнула, и по щекам моим потекли слёзы отчаяния. — Летают люди.

Уныло плелась по дороге через разрушенный город в сторону леса, к мрачному дому котолаков.

Стая птиц вспорхнула, когда я приблизилась к кустам вишни. Смотрела себе под ноги, пока не наткнулась на свою корзину.

Вросла в землю. Моя корзина была доверху наполнена черно-бордовой черешней.

Я наклонилась, взяла одну ароматную, сочную ягоду. Попробовала.

Сладость!

*****

Я уронила голову на столешницу и высунула язык, показывая Ольге Ниловне, что она меня задолбала откровенно и я иссохла за её учебниками.

— Ясения, — ласково прошептала она, — у тебя невероятные таланты, потенциал. Надо развиваться.

— У меня желание сбежать от вас, — ответила я и опять высунула язык.

По кухне гулял приятный сквозняк, пахло пирогом с черешней.

— Прожигать юность! Ничего не делать, болтаться по лесу! Вот кому угодно позволено, но не дочери Пассариона Андреевича и Ясении Романовны!

Радость-то какая! Я дочь великих родителей! Только они что-то все умерли. Пассарион был Бесконечным, великим Альфой всех волков. Таким старым, что я не в курсе, как он маму оплодотворил. Великий колдун, которого обожают все племена Леса и вспоминают со слезами на глазах.

А мама, по слухам, была Многоликой. Подробности сгинули в прошлом. Она тоже великая какая-то, оборачивалась в любого зверя. Умерла при родах. И я досталась волку. Меня воспитывал новый Бесконечный волк.

Закон Бесконечности гласит: «Убивший Бесконечного сам становится Бесконечным». Это значит, моего отца убил волк, захапал себе его силы, его дочь и живёт припеваючи. Я этого Догоду Геннадия Гурьяновича в двенадцать лет папой назвала, потому что он меня воспитывал как родного ребёнка.

Как сейчас помню его выцветшие голубые глаза и злую морду с русой бородой.

— Я тебе не отец! Я твой будущий муж!

Вот в каком раннем возрасте я поняла значение слова «охренеть». До сих пор охреневаю.

Догода Геннадий Гурьянович тогда ушёл из дома, я его больше не видела. Ласковые волки с поцелуями в тринадцать лет меня пинком под зад отправили к Оленям.

У Оленей мне про Догоду таких ужасов нарассказывали, что я к волкам больше ни ногой. Мне вот такой муж, как Догода, вообще не нужен! Убийца и маньяк.