«Много писать мне мешали бои…»: фронтовые записи 1941-1945 годов - стр. 16
Один из главных источников и образцов для самодеятельной (в другой терминологической системе – «наивной») поэзии является массив популярных авторских песен советского времени. Способов обращения самодеятельных поэтов к этой традиции, возможно, столько же, сколько и поэтов. В нашем случае наиболее любопытным представляется механизм, предполагающий первоначальную мифологизацию модели, заложенной в популярной песне, а затем использующий изначальный текст как своего рода мифопоэтическую рамку с ее ритмико-интонационными и образно-стилистическими характеристиками. Интересно, что рамка эта не имеет жестких границ, одни песенные модели смешиваются с другими, накладываются и «налезают» друг на друга.
На первых страницах блокнота И.А. Чурбанова «Стихи и дневники Рожденные в боях» есть несколько прозаических и стихотворных текстов, располагающихся единым блоком и посвященных одной (любовной) коллизии. Судя по датам, Чурбанов, скорее всего, скомпоновал этот тематический блок позднее. Не исключено, что он создал его по воспоминаниям, о чем говорит предваряющая хронологическая запись: «с 4 по 10 Авг 42 г.». Далее следует вполне мемуарный зачин: «В Дарасуне. Был в отпуску на прииске Дарасун со Сретинского В.П.У. за рекомендацией где встретился со своей старой знакомой Феней». Следующая фраза «где получилась такая картина» служит переходом к стихотворному тексту:
Описание «встречи со старой знакомой» Чурбанов комбинирует, по крайней мере, из двух песенных моделей. Интересно, что одна из них восходит к популярной в годы войны песне «Моя любимая» (1941 г.), стихи Е. Долматовского, музыка М. Блантера. Приведем текст Е. Долматовского полностью:
В одной из строф Чурбанов четко следует ритмико-интона-ционным характеристикам стихотворения Е. Долматовского, использует эффектный рефрен-концовку: «моя любимая», резонирует формулами («в жестокий бой» и «в далекие края») с подобными формулами Долматовского: «В суровые края», «в походах и боях». При этом, правда, добавляется мотив измены, явно имеющий отношение к реальным обстоятельствам биографии Чурбанова.