«Много писать мне мешали бои…»: фронтовые записи 1941-1945 годов - стр. 18
Далее Чурбанов, судя по всему, переходит к более знакомым ему ритмическим схемам. Стихотворение заканчивается оптимистически: призывом «бить врага жестока» и описанием будущей встречи «милой» с «героем». «Старая знакомая» Феня к концу стихотворной «трилогии» потерялась вместе с мотивом измены и фривольными анекдотами. Представляется, что этот фрагмент дневника Чурбанова наглядно отражает общие процессы поиска поэтических и песенных моделей, способных отразить сложность и запутанность личных коллизий военного времени.
Интересно, что в фольклоре Великой Отечественной войны песня «Моя любимая» вызвала к жизни не лирические и не балладные переделки, а изображение диалога бывших возлюбленных, каждый из которых гордится количеством своих любовников и любовниц:
Комментарий исполнительницы:
«Это он… Теперь она ему отвечает».
Возможно, на такую фольклорную переделку повлиял ритмически выделенный, звучащий слишком нарочито и эффектно рефрен: «Моя любимая». Откровенно пародийную тональность песни замечают не все исследователи. Так, например, А.И. Лазарев комментирует текст этой песни из девичьего альбома 1946–1947 гг., (Челябинская обл.) в реалистически-психологическом ключе: «Есть в альбоме два текста, в которых рассказывается о том, как лирические герои не выдержали испытания временем и войной. Особенно красноречив текст в виде песенного диалога: сначала он признается, что никогда не любил ее, что у него: „И в Томске есть, и в Омске есть, как ты, любимая