Мне уже не больно - стр. 29
Мои внутренности словно перевернулись, затянувшись тугим узлом. В голове моментально всплыли самые ужасные мысли. Лазарев был таким же, как они. Те, кто разрушил мою жизнь, кто забрал у меня все. Он тоже лгал. Он будет заставлять меня. Использовать, как вещь, как игрушку, и, когда ему будет мало, он будет бить. Будет причинять боль так же, как они. Все возвращается. Подвал. Мрак. Только теперь это больше и… "комфортнее".
Оказалась не в том месте и не в то время
Мои руки судорожно вцепились в дверной косяк, как будто я могла удержаться за него, как за последний оплот здравомыслия. Деревянная поверхность под пальцами была единственным, что соединяло меня с реальностью. Не дай разуму уплыть. Не дай тьме снова захватить. Внутри разрастался панический крик. Нет! Я не хочу снова это переживать. Не хочу!
Бежать.
Я развернулась, неосторожно задевая дверь. Громкий удар, эхо разлетелось по комнате, словно что-то рушилось не только снаружи, но и внутри меня. Все замерло. Время остановилось на мгновение, лишенное звука, словно пространство сжалось до узкой точки, в которой было только я, дверь, и тот ужас, что завладел всем моим существом.
Мой взгляд встретился с ее глазами. Девушка, стоявшая у тумбы, сначала смотрела на меня с удивлением, а потом… ее лицо исказилось в странной, почти оценивающей усмешке. Как будто она видела все это раньше. Как будто она знала, что я здесь не случайно. Лазарев, напротив, поспешно запахнул полы своего махрового халата, словно это могло скрыть от меня его позор. В его глазах застрял неподдельный ужас, как у зверя, застигнутого в ловушке.
Он не ожидал, что я пойму. Не думал, что я узнаю его настоящую сущность. Конченый урод, как и все остальные. Все его ласковые слова, обещания, обернутые в дорогие машины и уютные комнаты – все это лишь ложь. Лицо Лазарева отражало страх разоблачения, как будто его собственный мир рушился вместе с моим.
Но, по сути, я оказалась не в том месте и не в то время.
Я почувствовала, как мир вокруг замер. Лазарев стоял, словно в ступоре, его глаза метались, но мысли явно застряли в каком-то тупике. Он не знал, что делать. Это был мой шанс. Шанс сбежать. Я медленно развернулась, тихо, едва дыша, будто боялась, что любое неверное движение вызовет бурю. Но он остался неподвижен, как статуя. Воспользовавшись его замешательством, я сделала несколько шагов назад и, не глядя на него больше, направилась к двери.
Мой разум лихорадочно искал выход. Уйти на улицу? Нет, это не вариант. Там охрана, они сразу меня схватят, и тогда будет все еще хуже. Эти люди не знают жалости, их не смущают мои слезы и крики. Я слишком много раз видела, как они действуют, как ловко ломают тебя, как ставят на место тем, что им под силу – болью. Нет, улица отпадает.