Мне уже не больно - стр. 28
Свет на первом этаже горел. Лестница тоже была достаточно хорошо освещена, но страх споткнуться, запутаться в простыне и скатиться вниз не покидал меня. Пальцы вцепились в ткань, словно это могло дать мне дополнительную опору. Ноги двигались осторожно, почти бесшумно, как у зверя, который не хочет привлекать внимания. Казалось, дом следил за каждым моим шагом, и от этого по спине пробежала дрожь. Каждый скрип пола отзывался эхом в голове, напоминая, что я в чужом месте.
Приглушенные звуки доносились откуда-то издалека, словно из другого мира. Кто-то здесь был. В темноте мое воображение разыгралось, словно в детстве, когда я оставалась одна дома и боялась каждого шороха. Не хотелось думать о том, кто может скрываться за стенами этого дома. Лазарев казался надежным, но я знала, что за внешней добротой могут скрываться самые темные намерения.
Я свернула наугад в левый коридор, отходящий от широкого холла. Здесь все было хорошо освещено – свет казался спокойным, ровным, будто пытался убедить меня, что ничего страшного не произойдет. Но я уже давно не доверяла таким вещам. Свет, как и тишина, мог обмануть. Он мог быть просто маской, скрывающей что-то более темное за собой.
Одна из дверей была приоткрыта. Это могло быть то, что я искала. Вода? Кухня? Или кто-то, кто мог бы помочь. Медленно подхожу ближе, заглядываю внутрь. Мое сердце забилось быстрее, когда я увидела то, что было за дверью. Что-то… не то. Мои глаза расширились от ужаса.
Передо мной действительно оказалась кухня. Лазарев сидел на табурете, откинувшись назад и опираясь рукой на стол, как будто собирался вздремнуть.
Одной рукой он судорожно стискивал край столешницы, а его вторая рука по-хозяйски прижимала к паху светлую голову увлеченной процессом девушки.
Это эротическое представление сопровождалось старательным причмокиванием и напряженным дыханием Лазарева. Я его не узнавала, передо мной словно был совершенно другой человек!
Его лицо искривлялось в самых разных гримасах, словно не могло остановиться на одном выражении. И вот, когда его тело сотрясло резкой судорогой, он шумно выдохнул и резко рванул вперед. В этот момент все его лицо исказилось гневом, и он с размаху ударил светловолосую девушку в лицо.
Она отскочила назад, едва удержав равновесие, и, прижавшись спиной к тумбе, начала тереть скулу, на которой уже наливался синяк. Ее темные глаза на мгновение сверкнули злостью, но тотчас погасли, словно страх снова взял верх.
– Тварь, опять забыла про зубы! Сколько можно тебе повторять? – гневно вскрикнул Лазарев.