Мне. Ее. Нельзя - стр. 20

– А если найду? – зловеще понизил голос, подошел вплотную, проговорил на ухо. Девушка вздрогнула. – Анечка, да? Ты же знаешь, что мне врать нельзя, так что выкладывай, как на исповеди, где наш прекрасный господин Лебедев.

– Он… он… на втором этаже, но там…

– Что там? – Я напрягся: девушка явно что-то недоговаривала и боялась сказать.

– О, вот Снежана Викторовна, вот она вам все расскажет. Снежана Викторовна, господин Игнатов вот…

– Пошла вон.

– Грубо, Снежана.

В поле зрения появилась хозяйка этого борделя, Снежана Викторовна, жена покойного ныне областного олигарха, владельца газет, заводов и пароходов, которого пять лет назад заказал конкурент, и заказ был исполнен.

– Игнат, ты ведь не будешь женщину, к тому же старше тебя, учить жить и общаться с персоналом?

– Не буду, но про возраст это ты зря, прекрасно выглядишь.

– Лжешь, но спасибо. Чем обязана?

– А это мы пока здесь с тобой расшаркиваемся в комплиментах, там твои девки подчищают за Лебедевым?

– О чем ты, не понимаю?

Снежана сморщила носик, смахнула с ноздрей невидимую белую пыль, в глазах нездоровый блеск, кожа бледная, но красоты даже в свои за пятьдесят ей было не занимать. Яркая брюнетка с чувственным большим ртом, этакая Софи Лорен местного разлива, а что балуется веществами – это ее дело, но это моментально отталкивает.

– Ну-ну, не понимаешь. Слушай, работницы у тебя не пропадали?

– Не поняла?

– Шлюхи все в сборе? Не считая тех, что на вахте в Дубае и Стамбуле пашут.

– Все, вроде были все. – Снежана задумалась, видимо, считая в уме своих куриц, несущих золотые яйца.– А что?

– Ничего. Веди к мэру, соскучился я по нему. На рыбалку хочу позвать, на леща.

Глава 9. Алена

– Ну и зачем ты плачешь? К чему нам эти слезы?

– Не знаю, нервы сдают, все хорошо.

– Ты идешь на поправку, а память… она восстановится со временем. Я же тебе рассказывала, это может произойти совсем неожиданно, от любого события и действия. Все что угодно может тебя толкнуть вспомнить: цветы, пение птиц на улице, любая картинка, даже запах.

– Да, я все понимаю, но все равно очень трудно смириться с тем, что ты ничего не помнишь из своей прошлой жизни. Не знаешь, кто ты, откуда, есть ли у тебя вообще родственники, мать с отцом, может быть, сестры, братья. Не могу понять, прислушиваюсь к своим ощущениям и все равно не понимаю. Да еще эта повязка на голове, я как страшила.

Опустила руки, начала разглядывать свой облупившийся маникюр, значит, я девушка современная, если его делала.

– Ну что ты такое говоришь? Посмотри, посмотри, какая ты красавица. Глазки такие голубые, волосы светлые, длинные, худенькая только, но это поправимо. Отъешься, и все будет хорошо.