Мизеус - стр. 26

Она лежала, зажмурившись, чувствуя чудовищную робость.

Какая чепуха! – рассердилась вдруг на себя. Что за вздор. Она девочка что ли? Ей скрывать нечего. Она такая, какая есть. И приоткрыла один глаз – смотрит ли?

Смотрел. Бесхитростно и вдумчиво, словно оценивал, достаточно ли хороша эта модель для его совершенного творения.

Лежа в гробу, Анна думала совсем не о смерти. Смерть казалась ей чем-то жутким, тошнотворным, но таким далеким, таким же недосягаемым, как черные дыры вселенной. Лежа в гробу, Анна думала о любви. Ей вспомнились светлые, счастливые лица Макса и Ольги, потом перед глазами появилось лицо Мельникова, с его вечно встревоженным выражением, эта его межбровная складка до середины лба, и Анна подумала, неужели она теперь одна из тех женщин, которым чинят в кухне кран, а не дарят цветы? Возраст делает людей такими? Прагматичными, высохшими, нечувствительными. Что это вообще было? Удивительно, что кольцо подошло. Может, дело вовсе не в самой любви, а в том, что он так и не сказал… не произнес тех самых простых слов признания? Может, в этом все дело? Но что бы это изменило?

Вздохнув, Анна открыла глаза. Господи, какими глупостями, оказывается, набита ее голова!

Где-то снаружи Шваб гавкнул два раза. Он всегда подавал голос дважды. Був. Бревис. Був.

– Ну как? – поинтересовался Бруно.

– Жутковато.

Анна говорила правду, сердце колотилось, она хорошо знала этот внезапный бег с горы, и что через несколько секунд ее единственным желанием станет выскочить на улицу, глотнуть воздуха, позвать на помощь. Она пыталась сохранить контроль над дыханием, не выдать своего ужаса, но дышать ровно уже не получалось. Ощущение катастрофы неумолимо приближалось, но Анна сохраняла видимое спокойствие, уговаривая себя, что это всего навсего приступ банальной паники, от которого еще никто не умер.

– О чем думаете?

– Я думаю о том, что собираясь дома выпить чаю, можно оказаться в гробу.

Надо говорить, это отвлекает, судорожно думала она, ощущая, каким плотным становится внутри легких воздух.

Бруно с серьезным видом кивнул.

– Да, жизнь непредсказуема в этом смысле.

Затем улыбнулся.

– Я забыл…секунду… подушечку для удобства.

И нечаянно коснувшись женской шеи, Бруно заботливо положил под голову Анны подушечку.

– Так лучше?

Анна не ответила, приступ отступил, и она оказалась во власти каких-то волшебных ощущений. Она снова глубоко вздохнула.

– А какой гроб купила Петра? Она видела этот?

– Нет, у нее был спецзаказ. Она приезжала взглянуть, как вышло.

– С кадрами из ее фильмов?

Дзынь! По улице проехал велосипед. Она скучает по этим велосипедным звоночкам.