Мизанабим - стр. 29
Да и старалась она. В приюте Ёршика научили ценить всё то, что для тебя делают другие. Не поблагодаришь смиренно – получишь зуботычину.
Но тут другое. Тут от сердца.
Она и правда много делала. Не только для Ёршика как самого младшего из братьев, но и для всех. Не могла иначе.
Чуть подумав, он опускает на могилу веточку игольника, растущего под окнами. Цветов не осталось, осень скоро и листья заберёт, принесёт первый снег.
Не оглядываясь, он направляется к себе. Отряхивает на ходу руки. Заходит в клозет, где в ряд стоят три умывальника, и убирает из-под ногтей кусочки земли. Умывается холодной водой, отфыркиваясь. Слышит шаги на лестнице.
Голоса в кухне стихли.
Значит, разошлись.
Спальня Умбры теперь не пуста: в ней бьётся новое, живое сердце.
Ёршик находит на ощупь ручку двери, но не успевает шагнуть за порог. Холодные пальцы хватают его за шкирку. Ёршик вскрикивает.
☽ ⚓ ☾
Первым пришёл Улыбака.
Стал появляться в окнах, дверных перегородках, осколках, которые братья выметали из-под мусорных завалов, – везде, где жили отражения.
У него была длинная шея, как у гуся, и совершенно лысая башка. Череп, обтянутый кожей. Он скалил жёлтые зубы, растягивал безгубый рот в ухмылке, за что и получил прозвище. Поначалу его видел только Ёршик: стоило позвать остальных, как Улыбака пропадал. Самый быстрый из них.
Конечно, Ёршика поднимали на смех. Мол, собственной тени боится. Вздрагивает, глядя в зеркала. А как иначе, если там эта рожа зубатая?.. Скалилась, тянула свои грабли крюченные…
Следующим показался Соня – как только Ёрш ушёл от Карпа и перебрался в отдельную спальню. Он был не страшный, в отличие от Улыбаки. Просто бледный. И очень грустный. Горбился в своём солдатском кителе, вздыхал, теребил воротничок, будто тот ему дышать не давал.
Только скованные не дышат.
И не говорят.
Под Соней не скрипела железная сетка кровати, только холодно становилось сразу, неуютно. Он был немного старше: может, погодок Сому и Скату. Молодой, безусый, с большими глазами, прозрачно-водянистыми, в красных прожилках и гнойных болячках на веках. Ёршик привык к нему и уже не выбегал из комнаты, как в самом начале. Просто укрывался плотнее одеялом и засыпал. Отворачивался к стенке, чтобы не видеть чужого взгляда, хотя всё равно чувствовал его лопатками. Почему-то из всех жильцов Крепости Соня выбрал именно его и к другим ночевать не ходил. Может, у него при жизни был младший брат – кто знает.
Как и хозяин у Костегрыза.
Рослая дворняга, обитавшая во дворе, в Крепость не заходила, но часто появлялась на крыльце. Любила Умбру и Горчака, который выносил ей кости и закапывал у забора. К колодцу не ходил. Плеснявка среди прочих неживых обитателей Крепости была самой вздорной. Улыбака хоть и страшный, как смертный грех, а всё-таки не вредил никому – только пугал… А она воду портила.