Мир женщин. Клятва - стр. 22
– Иди, не стой, – Тебальт тронул ее за плечо.
– Им надо помочь, они же покалечатся.
– Не твое дело, иди вперед, – Тебальт не любил крики и слезы, она помнит, ее предупреждали. Лина сделала шаг вперед и тут они услышали крик из соседнего помещения, там разыгрывалась, похоже тоже трагическая сцена. Крик был таким пронзительным, что Лина даже не понимая, что делает, резко развернулась и открыла дверь.
– Ну, сказал же не твое дело. И где тебя растили? Это же женщины, их много и всегда куча разных проблем, поделить между собой мужика не могут, – рычал ей в ухо Тебальт, а Фалк наблюдал. Наблюдал за этой девушкой: вот она открыла дверь, потом исчезла в тени комнаты, и послышался ее тихий голос: «Тише, я помогу».
Они вошли с Тебальтом в небольшую комнату: обстановка простая, уютная кровать на которой мечется женщина, в кремовой шелковой сорочке, с кровавой пеной на губах. Стол, на котором стоят фрукты и два стула, окон нет, свет льется из кристаллов под потолком, довольно потертый ковер под ногами. И Лина, сидящая рядом с женщиной на кровати, пытаясь ее успокоить и осмотреть.
Лина бегло осмотрела несчастную на предмет внешних повреждений и покачала головой, говоря себе под нос то, что смогла выяснить: – По наличию черноты вокруг губ она отравлена, синий язык и нёбо. Я не знаю яды, могу лишь догадываться, что здесь происходит в этом пансионе.
– Ну что? – голос Тебальта спокоен, там нотки раздражения.
Лина встала: – Она умирает. Ее отравили.
– Нам какое дело?
Лина вспыхнула: – Может, и нет дела, но это дело ее хозяина.
Ганар вошел через несколько секунд: – Ну что здесь случилось? Оу, Асце! Кто это сделал?
Лина встала: – Эту женщину отравили, яд вызывает паралич, и медленную смерть, она будет умирать в муках. Спасти ее невозможно, особенно когда не знаешь яд, которым она отравлена. Я бы хотела попросить вас, чтобы вы помогли ей уйти без боли.
– И как ты мне это предлагаешь сделать? – Ганар замер глядя на девушку, стоящую перед ним: достает ему по плечо, черноволоса, сверкает серыми глазами в которых полыхает вся буря ее негодования и показывающую на мечущуюся на кровати одну из его фавориток.
– Нож, в самое сердце. Можно еще нож чуть ниже ушной раковины, смерть в любом случае будет мгновенной.
Ганар отшатнулся: – Я не буду этого делать. Это означает, что я ее убью, а это прямое нарушение закона.
Лина осмотрелась, мужчины стоящие рядом с ней качали головами, видно было, что никто из них не собирается предпринимать никаких действий: – Я могу это сделать. Это же не нарушит ваши законы?