Мир, подаренный тобой - стр. 11
Теперь Раулю стало ясно, что тётка, известная в их роду своей нетерпимостью к лжи и лицемерию, сумела привить это же качество своей воспитаннице. И, разумеется, немало поведала ей о нём самом.
- Мадемуазель де Шеверни... – Рауль укоризненно покачал головой. – Вы ещё так юны и так мало знаете о людях. Ваши обвинения столь жестоки, сколь и несправедливы.
- Вам ли рассуждать о справедливости, – устало возразила девушка, незаметно отодвигаясь от него.
Рауль, сообразив, как нелепы его попытки произвести впечатление убитого горем родственника, решил продолжить разговор в открытую.
- Если кто и вправе рассуждать об этом, то это как раз я! Ведь это меня обделили наследством, это моё имя упоминается в числе близких усопшей лишь один раз! К моему несчастью, тётя Эвон оказалась не так щедра, как можно было надеяться!
Рауль умолк и — то ли от негодования, то ли ещё от чего-то — вдруг весь вспотел. Ему с трудом удалось унять бушевавшую внутри него злобу. С того мгновения, как он впервые увидел Беренис де Шеверни в окружении приехавших на похороны родственников, и до сих пор его не покидало желание растерзать её до смерти.
Местный викарий рассказал Раулю о том, что мадам Эвон де Вержи неоднократно, при свидетелях, выражала намерение завещать Ланже своей воспитаннице. Как ни уговаривали её родственники изменить последнюю волю, старушка осталась верна своему намерению. А чтобы от неё отстали раз и навсегда, пригрозила, что особенно рьяных и жадных лишит участия в имущественном разделе.
И вот эта девчонка, непонятно откуда взявшаяся сирота, посмела встать между Раулем и вожделенным наследством! Она была рядом с умирающей до последнего её вздоха — и её, а не его имя стоит первым в завещании...
Все, все так и норовят обмануть меня, – с горечью и злобным отчаянием думал Рауль о своих страданиях, о несправедливости судьбы, о неблагодарности людей. – Что я им сделал? Во что же верить?.. чего ждать? Кровная родственница — и та! – предала меня, лишила спасительной доли наследства... Ещё и Жозиан грозилась бросить меня, если я не сумею поправить свои денежные дела! И ведь бросит, если я стану нищим! Что за проклятие, что за позорное пятно на моём имени: я — потомок славного рода де Вержи — вечный должник герцога д’Амбуаза!..
- Наверное, вы, мессир, сами во всём виноваты, – неожиданно с упрёком произнесла Беренис, как бы отвечая мыслям графа. – Люди, равнодушные к несчастьям близких, редко встречают понимание тех, кого сами обходили вниманием.
Услышав эти слова, Рауль метнул в девушку испепеляющий ненавистью взгляд — и тут же притушил его; хотел оскорбить её — и промолчал. Беренис стала его врагом, но он не торопился объявлять ей войну. Она была юна, неопытна и чересчур чувствительна; наивность — слабое место таких натур и удачная мишень.