Мир и хохот - стр. 9
– Знаешь, Ксеня, – разливая индийский чай, сказала Алла, – со Стасиком у меня всё-таки были не те отношения. Что-то было не то, а что не то, до сих пор не пойму.
– Но вы же жили мирно, – пухло возразила Ксюша.
– Это и пугало меня больше всего, ненормально ведь это, – тихо ответила Алла. – Стасик был какой-то не в меру смирный.
– А теперь вот что выкинул, – не удержалась Ксюша. – И записка-то, по существу, наглая. «Меня не ищи»… Тоже мне…
– Именно. Я тогда особо внимания не обращала. Но теперь, думая о происшедшем… Словосочетания необычные, бормотание во сне… Смещение ума в нём какое-то было…
– Вот он и сместился.
– Незаметное почти… Помню ещё… Да, но всё равно размотать такой клубок пока невозможно. Помощь нужна.
Но помощи не было. Нил Палыч сам исчез. Сёстры звонили ему, звонили, в дверь стучали – ничего, кроме напряжённой тишины, даже покоя.
– Бог с ним, со Стасиком, раз он так со мной поступил, – удобней располагаясь на диване (даже в кухне у Ксюши стоял диван), сказала Алла. – Найду другого… Хотя, конечно, жаль… Страшно иное: какими мы себя в зеркале видели, ужас, что это – тайная суть наша, душа до рождения, или после смерти, или же в конце времён…
– Вот это действительно страшно, – и Ксюша даже инстинктивно положила свою нежную руку себе на животик. – Кто мы?.. А ты видела глазки Нил Палыча, когда он на себя в зеркальце-то глянул… Что там отразилось – не видела. Но личико его словно на тот свет полезло. Хорош был… Наверное, потому и исчез. От самого себя сбёг.
– Он специалист. Как-то при мне обмолвился, что у него старинный манускрипт есть, на немецком, о связи зеркала с невидимым миром…
– Всё равно, Алка, я себя не боюсь, какой бы я ни стану, даже в конце времён, после всяких рождений и потусторонних пертурбаций… Пусть мы будем с тобой чудовищами… Всё одно… Как можно себя, родную, бояться? Что ещё может быть ближе к себе?
– Чудовища, возможно, мы есть где-то внутри себя, Ксюшенька. И таковыми будем, обнаружим себя когда-нибудь…
– А, всё равно, – махнула ручкой Ксюша. – Ну и, допустим, чудовища… Главное быть. А чудовища, не чудовища – не важно. Лишь бы быть.
– Оно конечно, – вздохнула Алла, отпивая любимый чай. – Провались всё пропадом, но ближе себя ничего нет… Но всё-таки, Ксюнь, сложности и сюрпризы метафизические всегда случаются… Тут, в пещерной этой жизни, и то чего только нет… А там, внутри, на свободе-то… Эх… Я, бывало, смотрю на себя в зеркало и вдруг вижу – не я это, чужой себе становлюсь…
На пол с дивана спрыгнула жирная кошка – любимица Ксюши.
– Хватит, Алка, хватит. Не углубляй. После таких сентенций – мне три самовара надо выпить, чтобы отойти. С водярой я завязала, на время. Кошка и та испугалась: чужой самой себе, ишь! Они-то нас умнее.