Мир глазами Гарпа - стр. 116
– Нет, видели! – возразил я.
– Мы сейчас своим криком всех перебудим, – предупредила нас мать.
В туалете с шумом спустили воду, и бабушка выплыла из-за двери с неизменным, лишь слегка поколебленным достоинством. На ней был купальный халат, надетый поверх пеньюара, из которого торчала очень длинная худая шея; вымазанное кремом лицо казалось абсолютно белым. Выглядела она как вспугнутая гусыня.
– Это злой человек, и намерения у него дурные, – сказала она вдруг. – И ему известны ужасные магические заклятья!
– Тому, кто смотрел на тебя из-под двери? – спросила мама.
– Тому, кто рассказал мне мой сон, – сказала бабушка. И слеза проделала дорожку в толще крема у нее на щеке. – Это же мой сон, а он рассказал его всем! Просто невероятно, что он его знает! Мой сон – о Карле Великом и его конных воинах… Я – единственный человек, которому этот сон мог быть известен. Он мне приснился еще до того, как ты родилась. – Она повернулась к нашей матери. – А этот злой колдун рассказывал мне мой сон так, словно сообщал по телевизору последние известия! Я даже твоему отцу никогда не рассказывала этот сон целиком. И никогда не была уверена, что это действительно был сон. А теперь вокруг какие-то колдуны, какие-то люди, которые ходят на руках, буквально поросших шерстью, какие-то магические колеса… Пусть мальчики спят со мной!
В общем, бабушка переехала в наш «семейный» номер, находившийся довольно далеко от уборной, и улеглась на постель моих родителей; лицо ее, вымазанное кремом, сияло, точно лицо мокрого привидения. Я видел, что Робо не спит и наблюдает за нею. Вряд ли и сама Йоханна спала хорошо; по-моему, ей опять снился тот сон о смерти; она вспоминала последнюю зиму и замерзших воинов Карла Великого в их металлических доспехах, покрытых инеем и почти неподвижных…
Наконец мне стало ясно, что придется тащиться в уборную. Я встал, заметив, что круглые карие глаза Робо проводили меня до двери.
В уборной кто-то был. Свет там не горел, но у стены напротив стоял одноколесный велосипед. И в темной уборной кто-то без конца спускал воду – словно там забавлялся ребенок, не дававший бачку даже наполниться до конца.
Я подошел ближе и заглянул под дверь – тот, кто был внутри, явно стоял не на руках, я, безусловно, увидел ноги, только они не касались пола, словно их обладатель стоял на цыпочках; подошвы этих ног, повернутые ко мне, были темно-красного цвета, а ступни – поистине огромны и приделаны к очень коротким, покрытым густой шерстью голеням. В общем, настоящие медвежьи лапы, только почему-то без когтей. У медведя когти не убираются, не то что у кошки. Если когти есть, ты их сразу видишь. Значит, тут либо человек, переодетый медведем, либо медведь, у которого удалили когти. Домашний медведь, может быть, подумал я. Или – если судить по его поведению в туалете – медведь, вломившийся в дом? Во всяком случае, по запаху я понял, что это никакой не человек в медвежьей шкуре, а самый настоящий медведь.