Мир без конца - стр. 73
– Если будешь говорить с кем-нибудь до заседания капитула, дай мне знать, как к этому отнесутся.
Теперь Теодорик обойдет всех и будет просить поддержки. Внесли тушеную соленую рыбу и фасоль. Не успел Годвин дотронуться до еды, как встрял Мёрдоу – монах в миру.
Странствующие монахи жили среди мирян, считая, что ведут более праведную жизнь, чем затворники в монастырях, чей обет нестяжания под тяжестью роскошных построек и крупных земельных владений трещал по швам. Монахи в миру не имели собственности, даже церквей – хотя многие отступали от идеала, принимая от благочестивых почитателей земли и деньги. Сохранявшие же верность изначальным принципам жили подаянием и спали на кухнях. За проповеди на рынках и у таверн им бросали мелкие монеты. Но при необходимости они без колебаний столовались и ночевали в монастырях у обычных монахов. Неудивительно, что их убежденность в собственной святости воспринималась остальной братией в штыки.
Мёрдоу был особенно противным: жирный, грязный, жадный, часто пьяный, нередко его видели в компании проституток. Но этот талантливый оратор умел удерживать внимание сотен людей своими красочными, хоть и сомнительными с богословской точки зрения проповедями. Теперь он без знака высших иерархов встал и начал громко молиться:
– Отче, благослови эту пищу для наших бренных падших тел, полных греха, как мертвый пес полон червей…
Молитвы Мёрдоу, как правило, всегда были длинными. Годвин со вздохом отложил ложку.
На заседаниях капитула всегда читали вслух – обычно из правила святого Бенедикта, но часто из Библии и других священных книг. Когда монахи заняли места на покатых каменных скамьях, расположенных кругом в восьмиугольном здании, Годвин подошел к молодому брату, который должен был читать, и спокойно, но твердо сказал, что сегодня это послушание он выполнит сам, и в нужный момент зачитал тот самый отрывок из Книги Тимофея.
Ризничий нервничал. Он вернулся из Оксфорда год назад и с того времени потихоньку шептался по углам о реформировании аббатства, но до сих пор открыто против Антония не выступал. Аббат слаб и ленив, его нужно вывести из апатии. Более того, святой Бенедикт писал: «На заседания капитула нужно приглашать всех, ибо Господь часто открывает пути юным». Годвин вполне имел право поднять на заседании вопрос о более строгом соблюдении монашеского устава. И все же вдруг испугался. Следовало тщательнее продумать, как тактически использовать Книгу Тимофея. Но теперь уже поздно. Ризничий закрыл книгу.
– У меня вот какой вопрос к самому себе и к братии: не пали ли мы по сравнению с эпохой аббата Филиппа в том, что касается разделения братьев и сестер?