Минуя зеркала - стр. 39
Зная о ритуале, я не была уверена, что все получится, но для верности сняла с платья брошку и уколола острой иглой палец. Сжав губы чтобы не пискнуть от боли, надавила на кожу, а когда крохотная точка стала полноценной капелькой крови, провела ладонью по воде. От моего прикосновения черная гладь пошла кругами, и я тихонько запела песню, которую помнила с детства:
— Ой сивая та і зозулечка[1]
Щедрий вечір, добрий вечір…
Недалеко послышался всплеск, и ко мне устремилось что-то длинное и серебристое. Рыбий хвост рассек воду, а я продолжила петь, стараясь не сбиться от волнения.
Вдруг из воды высунулась сначала одна девушка, а затем еще две. Все со слегка вьющимися светлыми волосами, в которых выделялись синие и зеленые пряди. Гладкая кожа с серебряно-синим блеском, будто ее покрыли тенями с блестками. Миндалевидные глаза с глубокими, почти черными зрачками. Пухлые, очерченные губы, длинные лебединые шеи и изящные руки с острыми ногтями. На запястьях — браслеты из ракушек, обнаженная грудь с темными ореолами торчащих сосков. Все три — как одна. Разве что та, которая в центре, с золотым колье на шее, выглядела гораздо старше своих сестер.
Когда я закашлялась, прекратив пение, от чего глаза даже заслезились, русалка слева склонила голову набок и, сделав губы трубочкой, стала внимательно меня разглядывать. Ее длинные волосы скрывали грудь, а на левом плече блестел широкий платиновый браслет.
— Ма́рика, ты думаешь, да? — спросила та, что справа, убирая волосы в пучок и закалывая откуда-то взявшимся длинным куском коралла.
— Дилиа́на, безусловно, прошло много лет, если не веков, но я в этом абсолютно уверена, — ответила та самая Марика с браслетом на плече. — Может, стоило захватить с собой прабабушку Миртл?
— Нет, а то старая опять разворчалась бы, что за зря ее гоняем туда-сюда, — отмахнулась Дилиана, накручивая синюю прядь на палец и кривя рот с острым рядом маленьких зубов.
— А ну тихо, трещотки! — угомонила их русалка с колье, и те сразу замолчали. — Расклацались! — она подалась вперед, положив ладони с полупрозрачными перепонками между пальцев на деревянный настил, и ее лицо оказалось вровень с моим.
Свет луны отразился в ее глазах, и я поняла, что они не черные, а чернильно-синие, глубокие, как океанское дно, но от этого взгляда мне было совсем не страшно.
Взяв мой уколотый палец, она приложила его к своим губам и слегка надкусила: из-за боли я хотела отдернуть руку, но мне не позволили. Смакуя кровь на вкус, шевеля языком во рту, она вздрогнула всем телом, будто по позвоночнику до кончика хвоста прошел разряд тока, и отпустила мою руку.