Минтака Ориона - стр. 21
«Должно быть, ребро сломали, суки! – подумал он. – Ох, и темна же ты, Русь-матушка!»
Как вялого купальщика набежавшей волной – так город накрыл дождь. Мокрый асфальт снова приобрел февральский цвет. Но в московских улицах, домах, кинотеатрах и многочисленных памятниках уже не было зимней обреченности, как два или три месяца назад. Они светились весенней надеждой.
Алла Геннадьевна ехала на работу. Ее черный БМВ стремительно рассекал полотно Рублевского шоссе. Алла давно перестала ездить через центр. Когда-то, в детстве, она очень любила Кремль, Бульварное кольцо и все исторические места столицы. Как турист, попавший в Москву из далекой глубинки, она могла часами бродить по старым кривым улочкам, впитывая в себя неповторимый аристократический дух этого города. Но с годами подобные увлечения, как правило, проходят, уступают место новым, деловым пристрастиям, и на город, который тебя восхищал в детстве и юности, смотришь уже как на повседневный, рутинный элемент собственной жизни.
Черный БМВ был любимой машиной Аллы Геннадьевны. В гараже фирмы, конечно, находилось немало хороших автомобилей, но этот она предпочитала всем остальным, как транспорт для повседневного перемещения по городу. Двое водителей, сменявших друг друга через день, давно выучили маршрут, по которому Алла Геннадьевна предпочитала ездить на работу. Минуя перегруженные улицы, машина ехала по Рублевке, потом сворачивала на проспект маршала Гречко, оттуда на Минскую и далее – мимо Университета на Ленинский проспект. Еще через двадцать минут Алла Геннадьевна уже была на работе.
Просыпалась она довольно рано – в семь утра. «Кто рано встает, тому Бог дает», – любил говорить ее покойный супруг, и Алла давно переняла для себя это золотое правило бизнесмена. Каждый день к девяти она уже находилась в своем кабинете. И тут же начинались бесконечные звонки, доклады с периферии, совещания и встречи.
Иногда, правда, Алла Геннадьевна позволяла себе расслабиться и не появлялась на работе. Тогда какие-то текущие дела решал ее заместитель Павел Сергеевич Муромцев, работник немолодой и опытный, на которого всегда можно было положиться. Его принимал на фирму еще муж Аллы Геннадьевны, и Павел Сергеевич, как человек умный и не позволявший себе чрезмерных амбиций, преданно служил теперь вдове своего бывшего шефа.
Глядя в покрытое бисеринками дождя окно машины, Алла ехала на работу. Она любила смотреть на пролетающие мимо улицы. Ей казалось, что каждого москвича она знает в лицо. Она любила этот город в себе, любила и себя в нем.