Милый Ханс, дорогой Пётр - стр. 36

– Много чего-то советчиков, – вздохнул тяжело Вилли. – Но к жиду твоему стоит прислушаться, верно? Жид он всегда жид и лучше нас знает!

Показалось, очкарик кивнул в ответ быстро, но так быстро, что, может, и впрямь показалось.

Отто вдруг сказал:

– Вилли, проветритесь-ка пешком. Вылезайте, Вилли.

Вилли к нему повернулся:

– Что это вы, профессор?

– Воняет от вас, невозможно терпеть.

– От вас не меньше, поверьте, – усмехнулся Вилли.

– От тебя по-другому, – пробормотал Отто.

Вилли только плечами пожал и вдруг легко и не без охоты даже покинул нашу компанию, спрыгнув на ходу в полутьму куда-то. Грета засмеялась, когда носатый попутчик сделал было движение за Вилли, но вовремя одумался. И смелый очкарик тоже рассмеялся, правда, отворачиваясь.

А заводские корпуса уже наступали на нас, сами словно шагали нам навстречу большими шагами, заливаясь ярче и ярче первыми лучами солнца. И тормозила дрезина. И тут я напоследок наконец разглядел женщину в углу прицепа, смог. Безучастно сидела в профиль, так ни разу и не повернулась ко мне, не посмотрела. Так что профиль только мне и достался: не юный, увы, совсем, и отчасти даже какой-то лошадиный.

– Тоже оптик-конвоир или конвоир-оптик наоборот? – спросил я очкарика шутливо про женщину, пряча непонятный самому интерес.

Очкарик махнул только рукой, явно интереса не разделив:

– А, эта? Да просто по дороге ей, дочь в горшечном цеху, на трамбовке. Сама тоже здесь на заводе работает, а как же.

И тут по прихоти машиниста я пролетел чуть не через весь прицеп к этой женщине. Резкий тормоз ткнул меня в ее лицо, и я правда будто лошади в морду заглянул. А тело ее просто каменным было, я чуть не расплющился об стену.

Выполз следом за коллегами из прицепа полуживой, а Вилли чудесным образом уже встречал нас у ворот цеха.

– Вы все кольца свои по железке выписываете, а я хожу прямо, вот он я! – сообщил он, гордясь собой.

– Под колеса угодишь со своей прямотой, – качая головой, предрекла Грета.

– Это всегда с нами, – отозвался Вилли.

Грета не поняла:

– Что с нами?

– Возможность, – пояснил усач, ничего не прояснив.

А очкарик подмигнул со смыслом, свое в голове было:

– Ориентируетесь, однако!

– Немецкий шпион, однако! – ухмыльнулся в своей манере Вилли.

Во рту у Отто свисток. Я мчусь на его свист вверх со своего подземного этажа. Да стою уже с ним рядом, а он все свистит, глядя на меня. Я выдергиваю у него свисток, и Отто говорит:

– В Йене получилось, а здесь херня. И херня за херней. Объясните.

Вот что он, бедный, высвистывал. И губы без свистка дрожат взволнованно: