Милые обманщицы. Безупречные - стр. 16

– Но я и так понимаю!

Ханне Марин совсем не хотелось тратить свободное время на ожоговую клинику. Если уж работать волонтером, то почему нельзя выбрать место покруче? Например, в ООН, с Николь и Анджелиной?[10]

– Это уже решено, – отрезала миссис Марин и тут же прокричала в трубку: – Карсон? У тебя готовы макеты?

Ханна сжала кулаки, ногти больно впились в ладони. На самом деле ей очень хотелось подняться наверх, переодеться, снять с себя это похоронное платье – неужели из-за него бедра выглядели необъятными или во всем было виновато отражение в стеклянных дверях патио? – освежить макияж, сбросить пару-тройку килограммов и махнуть рюмку водки. А уж потом она бы вернулась и представилась заново.

Когда она взглянула на отца, он еле заметно улыбнулся. У Ханны дрогнуло сердце. Его губы раскрылись, как будто он хотел что-то сказать, но тут зазвонил и его сотовый. Он поднял палец, призывая Ханну задержаться.

– Кейт? – ответил он.

У Ханны внутри все оборвалось. Кейт. Роскошная, безупречная квазипадчерица.

Отец прижал трубку подбородком.

– Привет! Как прошел кросс? – Он выдержал паузу, и его лицо просияло. – Восемнадцать минут? Это потрясающе.

Ханна схватила с тарелки кусок сыра. Когда она приехала в Аннаполис, Кейт даже не смотрела на нее. Вместе с Эли, которая отправилась морально поддержать подругу, они тотчас сформировали касту красавиц, словно отгородившись от Ханны. Это настолько взбесило Ханну, что от злости она умяла все, что было на столе и в радиусе километра – в то время уродливая толстушка, она только и знала, что ела, ела и ела. Когда, едва не лопаясь от обжорства, она схватилась за живот, отец подергал ее за мизинец на ноге и сказал: «Маленькому поросенку не по себе?» И это в присутствии всех. Ханна бросилась в ванную и долго скребла горло зубной щеткой.

Она так и не донесла до рта кусок чеддера. Глубоко вздохнув, она завернула его в салфетку и выбросила в мусорную корзину. Все это осталось в далеком прошлом, когда она была совсем другой Ханной. Той, которую знала только Эли и которую сама Ханна давно похоронила.

[11]

Эмили Филдс стояла перед гостиницей «Серая лошадь» – старинным каменным зданием, где в годы Гражданской войны располагался госпиталь. Нынешний хозяин переоборудовал верхние этажи под номера для богатых постояльцев, а внизу открыл органическое кафе. Эмили заглянула в окно и увидела кое-кого из своих одноклассников с родителями – они налегали на рогалики с копченым лососем, прессованные итальянские сэндвичи и огромные порции салата «Кобб». После поминальной службы все, должно быть, страшно проголодались.