Миллионщица - стр. 21
Из-за своеобразного запаха самогонка у знатоков котировалась ниже сахарной. Главная предпринимательница в сердцах материлась – не один ли им хрен, чем она пахнет? Какую только гадость не хлебают, а тут на тебе – запах неприятный. Какие мы нежные! Но, несмотря на свойство, ухудшавшее товарное качество продукта, посетители, особенно с наступлением сумерек, частенько беспокоили цепную Джемму. У Тушкана проявился характер, абсолютно не соответствующий овечьему облику. Его щучьи зубы так и норовили впиться в ноги гостей. Хозяйка деланно сердилась – пусть знают, что со злыми намерениями в этот двор соваться нечего – и запирала собачонку в сарай. Всё же велела мужу закрепить вдоль дорожки стальную проволоку, и в отсутствие хозяев Джемма курсировала от стаек до калитки.
В октябре с взиманием квартплаты вышла накладка. За взятком Клавдия приехала с теми же гостинцами – творогом и молоком. Ольга Антоновна с потерянным видом как-то заискивающе благодарила за подарки и всё не отдавала плату, наконец, сделав глотательное движение, выговорила:
– Понимаете, Клавдия Валентиновна, у нас сейчас абсолютно нет денег, осталось буквально только на хлеб и то на пару дней. Понимаете, это какой-то абсурд. Обучение бесплатное, а платить всё равно надо. Мне пришлось все деньги отослать сыну, иначе бы он не смог пользоваться библиотекой и выполнять лабораторные работы. Вы уж, пожалуйста, подождите недельку. Я всё понимаю, мы договаривались… – жиличка говорила виноватым тоном, при последних словах голос её дрогнул, она хрустнула пальцами и опустила взгляд долу. – Но может, вы согласитесь… Я не знаю, – лепетала она чуть слышно, – я просто в растерянности. Цены все перемешались… И муж в отъезде… Я сейчас принесу, – Ольга Антоновна подхватилась со стула и метнулась из кухни. Через минуту вернулась с вытянутой рукой. – Вот, – она разжала кулачок – на ладони лежал массивный золотой перстень.
Сердитая хозяйка, оставив учтивость, раздражённо поинтересовалась:
– Так ты этот перстенёк в уплату за октябрь предлагаешь?
Ольга Антоновна прошелестела упавшим голосом:
– Н-та…
«Господи! Учительница, а дура дурой! И чему эдакие-то дурёхи могут детей научить?» – с издёвкой промыслила Клавдия. В камушках она не разбиралась, но ясно, что подполковники своим жёнушкам стекляшки не дарят, ну а цену золоту она сама знала. Нехотя, словно перебарывая себя, взяла перстень в руки, поднесла к глазам, произнесла с вздохом:
– Его ещё продать надо. Думаешь, у меня время есть по барахолкам шляться? Да и не понимаю я в этих штучках-дрючках ничего, сроду не нашивала, как пить дать облапошат. Ладно уж, договорились – за октябрь в расчёте, – положив перстень в сумочку, спросила, словно у недоразвитой: – Что ж твой Михаил, в таких званиях ходил и не припас ничего, – хихикнула: – Хоть бы наган продал, что ли.